Жанно, ясное дело, или между собой, Тея не фигура, её это не касается, и хорошо.
Плохо то, что сейчас начнётся: папины выпускники, аспиранты, диссертанты и бог знает кто, мамины выпускники, аспиранты и сослуживцы, их дети и кто-то там ещё, и стопудово будут хотеть её внимания, а у неё вот вообще нет никакого настроения на это дело. Эх, жаль, Пазетт на Полуночных островах, задание там у неё, какому-то важному лорду понадобилось охранять дочку от кого-то там, и он слёзно просил Жанно откомандировать к нему особу женского пола, которая всё умеет не хуже мужчин. Плюсом оказалось нечеловеческое происхождение Пазетт, за проливом к таким больше доверия. И конечно, теперь она не может бросить свою подопечную и приехать, хоть бы и на один день. Значит, придётся выгребать самой.
Да что там выгребать – слать всех лесом, и ладно.
- Готово, Тея, смотри, - госпожа Сандрин повернула её кресло к зеркалу.
Из зеркала на Тею смотрела… роковая женщина, вот кто. Госпоже Сандрин удалось уложить её волосы непонятной длины и вставить в причёску фамильный гребень со сверкающим камнем, и накрасить ей глаза так, что они казались ещё зеленее, чем были. Красиво, да, но это ж не потереть тот самый глаз, нужно же всё время помнить, что накрашена! Пределом Теи в области макияжа было – накрасить ресницы, и чуток растушевать карандаш, а тут ей сделали прямо лицо красавицы!
- Благодарю вас, госпожа Сандрин. Очень красиво, - честно сказала Тея.
- Все мужчины будут твои, - усмехнулась та.
- А мне они зачем? – пожала плечами Тея.
- Неужели не нужны? – продолжала подсмеиваться госпожа Сандрин.
Возраста мамы, то есть – весьма изрядного, она творила руками чудеса. И при этом сама всегда, сколько Тея её помнила, носила простую короткую стрижку, и даже не красила седые волосы. Может, когда Тея доживёт до таких лет, ей тоже можно будет ничего не красить?
Она слезла с кресла и пошла одеваться. Гости начнут прибывать уже через полчаса, нужно пошевеливаться. Папа просил её принимать гостей вместе с ним, мамой и Жанно с Авриль.
В спальне на кровати было разложено платье, эх, просила же не складывать ничего на кровать! Волшебным ящерицам очень понравилось в доме Саважей, а больше всего они полюбили два места – стол в папином кабинете, он там даже корзинку завёл специальную и мягкой тряпочкой выстелил, и кровать Теи. Тея тоже завела корзинку, но давно, ещё в конце лета, звери выросли и в ту корзинку не помещались. Разве что по одному, но тогда второму было скучно. И они шли на постель, и им было параллельно, лежит там покрывало или плащ от Тейкиной парадной формы. Они всё время линяли – сбрасывали старые чешуйки и отращивали новые, большего размера. И сейчас на платье кое-где поблёскивали эти самые чешуйки – эх, признала Тея, даже красиво. Ладно, паршивцы хвостатые, подумала она, не буду вас ругать. Тем более, что ругать-то было и некого – видимо, повалялись и подались к папе в кабинет.
Платье появилось тоже мамиными стараниями – и хорошо, что фигура у Теи не меняется. Можно по всяким старым меркам шить, и подойдёт. Она ещё раз посмотрела в зеркало и согласилась – да, прямо отлично. Чёрный бархат платья, полупрозрачная нижняя юбка, видневшаяся из-под верхней, чёрные чулки, чёрные туфли. На открытые плечи она набросила кружевную шаль, чтобы смягчить контраст между лифом и кожей, и заодно чтобы татуировками не сверкать. Стащила через голову любимую подвеску с колибри, надела ещё один вывезенный из Ар-Таара артефакт – переделанную в украшение бронзовую табличку из храма. Папа пришёл от той таблички в восторг и велел хранить, раз досталась такая редкость. И сказал, что на ней написано, причём даже на более древнем, чем имперский, языке – «Что тебе предназначено, то тебя не минует». Тея была с этой мыслью в целом согласна, и с древним саважевским «только вперёд» это тоже неплохо сочеталось, так что – почему бы и не да? Поправила, глядя в зеркало, чтоб пластинка лежала чётко по центру декольте, капнула немного жасминовых духов в стратегических местах, подкрасила губы и пошла.
Она как раз успела – по лестнице поднимались первые гости. Подмигнуть Жанно, обнять маму и Авриль и спрятаться за них.
Вообще она ещё в детстве задавала всем вопрос – почему на такие праздники никто не надевает парадную форму Легиона. Мама смеялась и говорила – потому что не вредно напомнить всем, кто там служит, что они тоже люди, а не только боевые маги. Вот и сейчас – Жанно во фраке, мама в вечернем платье, только папы не видно почему-то.
В форме, сказать правду, Тея чувствовала себя намного увереннее, чем в платье. Даже чем в самом красивом. Когда она в форме – к ней не очень-то привяжешься с глупостями. То есть как, привязаться могут, но исключительно незнакомые и военные. А когда в платье – почему-то много кто считает возможным и за руку взять, и на ухо шептать какую-нибудь ерунду, и ещё звать сесть за стол вместе!
Вообще все места за столом подписаны, и кто об этом не знает – сам виноват. Впрочем, всегда есть возможность посадить кого-нибудь рядом, вопрос в том, чтобы захотеть. А Тея не хотела.
После летней командировки в Ар-Таар у неё вообще что-то испортилось в отношении к мужчинам. Ей не хотелось никого – вот смех-то! Пазетт крутила пальцем у виска, другие тоже недоумевали – с чего вдруг. А она сжимала зубы и ждала, пока пройдёт. Потому что вздыхать по мужику, с которым было ровно два раза, а между тем он её недвусмысленно посылал, и потом не подал ни весточки – то ещё извращение. Значит, пусть уже проходит поскорее.
Тея слышала, что в новом звании его отправили в ещё менее приятное место, и вроде там была заварушка с месяц назад, но чем кончилось – она не слышала. Очень уж активная в плане разных заданий жизнь была в это время у неё самой. Правда, Жанно похваливал, и всё чаще назначал её старшей в группе. И после праздников и после отпуска обещал ей что-то очень заманчивое, правда, что именно – не раскололся. Сказал – придёт время, и она всё узнает.
И вообще, ей осталось одиннадцать месяцев до конца второго контракта! А это что-то да значит…
Ну вот, началось.
- Это моя дочь Теодора, вы
