Чужие нежность и тоска накрыли, проникли под кожу, вытесняя недоумение, раздражение, тревогу, желание выяснить всё.
Лежать рядом, ни о чём не думать, ощущать близость — кажется, это всё, чего хотел Дарион.
Магия наполняла меня постепенно, но достаточно уверено, и я словно просыпалась, постепенно удалось подавить одуряющее влияние эмоций Дариона, и снова реальность обрушилась на меня, словно камнепад.
Война…
Нападение на дворец…
И участие моего дедушки в этом всём.
Я стиснула зубы, чтобы не закричать, и тело свело судорогами, дыхание перехватило, а металлические прутья под пальцами смялись, и приток магии оборвался.
Закрыв лицо руками, я пыталась взять себя в лапы, но не получалось.
Дедушка…
Что же он наделал?
— Ты ни в чём не виновата, Ри, — шептал Дарион, поглаживая мои руки, плечо. — Ты можешь перестать винить себя, это за Эштраном пришли Неспящие, не за тобой, это просто был способ замаскировать убийство так, чтобы никто не искал истинную причину.
Слёз не было. Казалось, я должна разрыдаться, но слёз не было, просто какой-то бесконечно-бескрайний ужас, перебивавший все чувства Дариона настолько, что я его не ощущала.
— Элор… — прошептала я. — Он…
— Спит, — глухо отозвался Дарион.
Ладно, хотя бы с Элором всё в порядке. Ох и выскажет он мне о менталистах…
— Ты не виновата, — повторил Дарион и крепче меня обнял. — Ты не виновата в том, что Неспящие пришли в твой родовой замок, ты это понимаешь?
Наконец его эмоции пробились сквозь мой ужас: он был в отчаянии, и я не понимала, почему, ведь он вернулся во дворец, он всех нас спас, добился своих целей.
— Ты понимаешь, что ты не виновата? — повторил Дарион. Я молчала, и тогда он сел. Поднял меня с постели и тряхнул. На самом деле в комнате была не абсолютная темнота, и я увидела контур его головы на фоне более светлой стены. Я ощущала его взгляд. И безумный калейдоскоп его чувств. — Ри, ты ни в чём не виновата!
Он так хотел это до меня донести, и я бы хотела поверить, но… но…
— Дар… если бы я не была потенциальной избранной Линарэна, дедушку бы убили как-то иначе, а не явлением Неспящих и маскировкой всего этого под уничтожение потенциальных избранных.
Эмоции Дариона меня практически обожгли, и пусть я не могла знать его мыслей, по чувствам поняла — он тоже так думал, но надеялся, что я ухвачусь за возможность оправдать себя.
Я не могла.
Невозможно гарантировать, что Неспящие не явились бы в замок убить меня, даже если бы дедушка погиб раньше этого — просто чтобы уничтожить его ученицу, которая могла знать правду.
— Дар, не надо, — попросила я слишком жалобно, непохоже на себя, и от этого мне тоже было тошно. — Я очень ценю то, что ты хочешь помочь, но… Дело не только в дедушке, ты прекрасно это понимаешь. Не будь я потенциальной избранной Линарэна — этого бы просто никогда не случилось. Даже если пришли не за мной, то ради меня… Но ты… прав. Скорее всего, Неспящие действительно пришли лишь за дедушкой, этим и объясняется то, как мало внимания уделили Халэнну, даже не присмотрелись к нему толком.
— Ты не виновата, Ри… — Дарион жалел меня.
— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, я… Не хочу это обсуждать. Не сейчас. У меня опять сейчас весь мир переворачивается.
— Это из-за предательства Эштрана?
— Да, — солгала я и зажмурилась крепко-крепко, уткнулась в его широкую меховую грудь.
На самом деле в предательстве дедушки не было ничего сверхнеожиданного: он никогда не относился к своему вассальному долгу как к чему-то значимому. Он никогда не считал Аранских и вообще любых нементалистов важными и достойными верного служения. И если он действительно перекраивал сознание Линарэна, — моего потенциального избранного и наследника Аранских, — то, вполне вероятно, планировал в случае удачного отбора неофициально править империей. Я бы ему это позволила и даже помогла — потому что он менталист и потому что он моя семья, а это значит, мы всегда должны быть заодно.
Теперь понятно, как Неспящие так легко проникли в наш родовой замок сквозь охранные чары — скорее всего, дедушка сам пустил этих тварей, потому что верил — мы в безопасности. Возможно, он не успел понять, что случилось…
Возможно, Заранея — или как там звали это существо — той ночью была там, привела Неспящих в наш замок. Её дедушка бы пустил, ему она очень нравилась.
А может ей даже самой приходить не потребовалось.
Пятнадцать лет я была рядом с той, кто направила в мой дом Неспящих — и ничего не сделала.
Я была рядом, и не могла даже подумать о ней плохо, не то что убить мерзкую тварь.
Я была так близко к своей цели…
Всего в шаге…
Я… я завыла — от отчаяния, боли и разочарования.
Так близко…
Я была к ней так близко! Я могла отомстить хоть кому-то!
Глава 23
— Ри, это не твоя вина, — с нажимом повторил Дарион и прижал к себе, и я подвывала в его мохнатую грудь, цеплялась пальцами за шерсть. — Эштрану не раз предлагали перевезти тебя во дворец, но он отказывался. Он должен был перевезти тебя во дворец, если бы он поступил правильно, Неспящие бы в ваш родовой замок не пришли. Перестань винить себя.
— Дарион, он мой дедушка. Дедушка. Глава рода. Наставник…
— Ри, он мог не отвечать за себя. Феромоны суккубов делают их слишком привлекательными, им рассказывают то, что не хотят, им безоговорочно доверяют, их обожают…
— Дар, как долго длится воздействие?
— Если подкреплять — бесконечно. А так… несколько часов. Но Лин изобрёл более стойкую модификацию феромона, возможно, она и прежде использовала какие-нибудь усилители и поддерживала воздействие на Эштрана, поэтому он…
Я вскинула руку и накрыла губы Дариона ладонью. Мне было плохо и больно, ему — плохо, больно, обидно за меня, и эта смесь эмоций сводила с ума.
Проблема в том, что я знала: дедушку не обязательно было околдовывать, чтобы он поменял личность Линарэна и попытаться захватить власть. Ему нравилась Заранея, но я не видела в нём слепого преклонения.
Дарион так переживал… Его эмоции могли стать спасением сейчас, когда я не хотела думать, анализировать и чувствовать. Я не хотела быть сильной и справляться, я хотела бы столкнуться с этим всем, когда напитаюсь магией и буду физически ощущать себя сильнее, когда станет точнее известно, что с Элором, и какая участь меня ждёт.
Хотя бы когда я напитаюсь магией, чтобы не ощущать себя столь ничтожно слабой.
Я расслабила ладонь на тёплых губах Дариона, ласково провела по ним кончиками пальцев. Его сердце забилось чаще, эмоции всколыхнулись — жалость и нежность, любовь и отчаяние. А я гладила пальцами его губы, подарившие мне столько нежных и страстных поцелуев.
