я двинулась дальше по тротуару, но какая-то элегантного вида бабулька, шагавшая мне навстречу, вдруг насмешливо улыбнулась. Все-таки срывать одуванчики — забава для малышей, и в ее глазах я, наверное, выглядела как девчонка. Смутившись, я спрятала цветок в сумку и ускорила шаг.
Вернувшись домой, я открыла сумку и увидела цветок, о котором совсем забыла. Я поскорей извлекла одуванчик обратно на свет, но тот уже изрядно поник и измялся. И лишь когда я поставила его в банку с водой, он немного ожил и приподнял желтую головку.
На следующий день мы с Юки обедали, как обычно, в пустующем конференц-зале. Без какой-либо задней мысли я делилась с ней событиями своего вчерашнего дня, но едва дошла до воспоминаний об одуванчиках, она вдруг с азартом наклонилась вперед.
— Как же я тебе завидую! А я всю жизнь проторчала в Токио. И все мои бабки-дедки родом отсюда. Так что я никогда не отдыхала в деревне, не собирала цветы в поле. И уж точно венков не плела и водяных мельниц не мастерила… Но я обожаю такие истории!
— Да что ты?
— О да! Они звучат очень здраво. И очень по-человечески. Вот я хожу раз в неделю в спортзал, но как-то не чувствую, что становлюсь здоровее! А когда погуляешь в горах, соберешь цветы, потом вернешься домой и украсишь ими комнату — наверняка почувствуешь себя лучше, чем от ароматерапии с маслами!
— Ну, лично я в горах букетов не собирала… Хотя мой папа собирал там землянику.
— Ух ты! Это еще круче!
— Круче? Не знаю… В целом, конечно, люди там живут к земле поближе. И куда спокойнее относятся к тому, от чего у городских обычно волосы дыбом встают. Например, когда мой папа был маленьким, у него была курица, и он ее очень любил. Но как только она перестала нести яйца — его папа, то есть мой дедушка, зарезал бедняжку на ужин, и ее спокойно стрескали всей семьей. Даже папа не очень-то жалел свою любимицу, когда рассказывал, что она оказалась еще и вкусной.
Юки рассмеялась.
— Ну а что плохого? От природы не спрячешься! Все-таки, обитая в деревне, учишься ценить жизнь, разве нет?
Разговор больше не был таким беспечным.
— Я слышала, кое-где в Токио растет полынь, — сообщила я, жуя свою булку из комбини. — Может, пособирать как-нибудь? Все-таки домашние мóти[27] с полынью — совсем не то, что покупные!
Несмотря на мой шутливый тон, Юки с серьезным видом кивнула.
— Попробуй… Физическая нагрузка плюс сбор овощей — двойная польза для здоровья!
Я окинула взглядом свой нехитрый обед. Большая сладкая ватрушка и бутерброд. Никаких овощей на этой неделе я даже не пробовала. Хотя за калорийностью своей пищи стараюсь следить. Но дохлые овощи из супермаркета на дух не переношу. А полынь, собранную своими руками, могла бы есть с удовольствием.
— Пожалуй, так и сделаю… Может, хоть это немного излечит меня от ненависти к овощам?
— Если получатся моти с полынью — дашь попробовать, хорошо? — улыбнулась Юки.
— Договорились! — кивнула я, проглотив последний кусочек уже подсохшего бутерброда.
На следующий день я закончила работу пораньше и уже успела переодеться, когда в раздевалку вошла Юки. Увидев мой новый наряд, она удивленно вскинула брови.
— Ого, Рина… Как легко ты сегодня одета! Никак за полынью собралась?
— Точно! А заодно и прогуляюсь немного.
— Если найдешь — не забудь, ты обещала дать мне попробовать!
Помахав ей рукой, я вышла на улицу и расправила плечи. Мой полынный квест начался. Пластиковые пакеты из супермаркета, заготовленные в сумке, ждали своей минуты.
Когда я жила с родителями в Сайтаме, иногда по весне мы собирали побеги папоротника на пустырях. Здесь, в Токио, отыскать папоротник я не надеялась, но обычной полыни была бы рада. А не найдется полыни — насобираю хотя бы одуванчиков, решила я. О том, что одуванчики съедобны, я знала, но сама никогда их не ела, да и выглядели они не очень аппетитно. Сооружать из них целый ужин желания не было, но чуть-чуть попробовать было бы интересно. И пускай этот квест — не более чем шальная фантазия, немного физических упражнений мне бы точно не помешало.
Для начала я отправилась к той же клумбе, где намедни нашла одуванчик. Но больше ничего подобного там не росло. Собрав оставшиеся от одуванчика листья, я осмотрела все прочие сорняки на клумбе, но что это за травы — так и не поняла.
Складывая листья в пакет, я заметила, что проходящие мимо женщины в деловых костюмах оглядываются на меня с удивлением, и поняла, что пора уходить. Если меня заметят мои сослуживцы, объяснить в двух словах, чем я занята, будет непросто.
В этот момент по дороге промчался грузовик, обдав меня едким облаком выхлопных газов. Увидев, как сизый дым стелется по тротуару, я раскрыла пакет — и выкинула листья одуванчика в ближайшую урну. Какой же дурочкой нужно быть, чтобы употреблять в пищу траву с обочины оживленной дороги! Ругая себя на чем свет стоит, я отправилась дальше — на поиски чистых, неотравленных одуванчиков.
Гуляя по Нихонбаси, я обследовала несколько парков. В самом просторном из них на глаза мне попались шалаши и палатки, разбитые бездомными бродягами. Мысль о том, что какие-то люди ночуют и справляют нужду прямо здесь, отбила у меня всякое желание прикасаться к этой траве — и уж тем более употреблять ее в пищу.
В другом парке, похоже, любили собираться на обеденные перерывы служаки из окружающих офисов — вся детская площадка была усеяна окурками и банками из-под кофе. Естественно, любая трава, выросшая среди мусора, в пищу уже не годилась, и я снова двинулась дальше.
Вскоре мне попался довольно опрятный парк, где мусора почти не было, зато повсюду висели объявления: «ВАШИ СОБАЧЬИ КАКАШКИ ЗАБИРАЙТЕ С СОБОЙ!» Сколько любителей собак ежедневно выгуливали здесь своих питомцев, я даже представить себе не могла.
Постепенно я осознала: искать съедобные дикоросы в мегаполисе — идея сама по себе абсурдная. Но отказаться от нее полностью мне почему-то не удавалось — и я продолжила квест, задавшись целью отыскать в этом безумном городе хотя бы один неотравленный одуванчик.
В идеале я искала грамотно устроенный парк, в котором не ночуют бездомные и который не предназначен для выгула собак. Поскитавшись по нескольким детским паркам в центре города, я почти добралась до Токийского вокзала — и решила заглянуть в Парк Фонтанов.
На огромной карте перед входом у самого входа он был раскрашен
