далеко-далеко, когда Джессика рассказывала свою историю. Но, зная ищейку Роджера, вероятность того, что он подслушивал, оставалась все-таки велика.
Я прописал себе последнюю порцию живительной влаги и решительно отправился навстречу мрачной сцене, которая ждала меня дома.
26
Вернувшись домой, я обнаружил кролика ползающим на четвереньках по гостиной. На какое-то восхитительное мгновение я решил, что он впал в свое дикое состояние, но оказалось, он всего лишь уронил контактную линзу, овал из листового стекла, достаточно большой, чтобы его можно было использовать в качестве сервировочного блюда для небольшой жареной дичи. Протерев линзу рукавом, он сунул ее в глаз, но, по-моему, его зрение не особо улучшилось, поскольку мордочка осталась по-прежнему кислой, как огурец, маринованный в укропном рассоле, и почти такой же зеленой.
– Хочешь поговорить? – спросил я.
Он так энергично замотал головой, что его уши обвили друг друга, и мне пришлось наступить ему на лапу, чтобы он не взлетел с пола, как вертолет.
– Говорят, помогает.
Проковыляв в гостиную, он рухнул на диван, сжал кулаки и изо всех сил заколотил по диванной подушке. Прямо как пневматический молоток. Но его прямой удар справа был таким слабым, что я не поставил бы на него в матче даже против большого пальца Джо Палуки.
– Что она имела в виду, называя меня неудачником? – выпалил он словесный шарик размером и консистенцией с перезрелую мускатную дыню.
Значит, все-таки подслушивал.
– Может, ты так и не научился изящным манерам за столом? – «Хорошая шутка!» – подумал я, но расстроенный кролик остался холоден как камень. Одно слово – мультяшки! Приходится выяснять, что им нравится, потому что мне такое точно не зайдет.
– Это не ее слова! Сама она никогда не отозвалась бы обо мне так.
– Ну конечно! А чревовещателем была муха на стене.
– Не шутите об этом, – фыркнул он. Вы когда-нибудь слышали, как фыркает кролик? Представьте себе изнеженного осла со слабыми аденоидами. – Меня ее слова очень расстроили.
– Не надо было подслушивать.
– Сейчас я частный детектив. И это часть моей работы.
– Тогда научись справляться с этой частью своей работы. Помни, тот, кто подглядывает в замочную скважину, должен быть готов, что ему случайно ткнут в глаз.
Кролик поднялся с дивана и подошел к окну. Он стоял, впитывая мягкий утренний солнечный свет, и вскоре даже начал отбрасывать тень своего прежнего «я».
– Это была одна из жемчужин народной мудрости, которые мы, детективы, мечем с таким мастерством?
– Считай меня старым философом.
– Единственный старый философ, которого я помню, закончил свою жизнь с кишками, полными болиголова.
– Наверное, ему следовало придерживаться более щадящей диеты.
Кролик вскинул лапы в знак капитуляции. Матч, сет и чемпионат выиграл ваш покорный слуга.
Роджер уронил на пол маленький молочно-белый шарик и расплющил его на ковре большим пальцем ноги.
– О каком комиксе вы говорили с Джессикой? – спросил он, довольно плохо просчитав серьезные последствия моего ответа. – И какое отношение ко всему этому имеет Сид Слизняк?
Если он хотел, чтоб ему подсластили пилюлю, не на того напал. Я выложил все до мельчайших подробностей:
– В этом пикантном комиксе под названием «Похотливая, грубая, возбужденная» на восьми страницах в картинках рассказывается, как Джессика делает это. Ты слышал версию Джессики, как все произошло. Меня интересует не само издание, а скорее его негативы. По словам Джессики, вскоре после вашей свадьбы она купила у Слизняка негативы и уничтожила их. А я нашел кусочек такого негатива в камине Рокко. Значит, либо Джессике, либо Рокко Слизняк продал копию.
– Невозможно. – Кролик так энергично замотал головой, что его следующий словесный шарик ушел в штопор. Мне пришлось притормозить его, пока он не замер рядом. Я провел по нему пальцем и прочитал: «Не понимаю, как он мог продать кому-то из них копию. Негатив-копия всегда немного размыт, и это здорово заметно. Я бы без труда узнал копию, да и Джессика, и Рокко тоже наверняка узнали бы».
Следующие слова кролик произнес, глядя прямо в потолок, поэтому шарик полетел параллельно полу. Ударившись о стену, он упал за диван. Кролик стоял, прикрыв глаза, и его совершенно не волновало место последнего упокоения его словесного шарика. Мне пришлось подцепить шарик вешалкой и вытащить из-за дивана, чтобы посмотреть, что он сказал.
– Этот комикс Джессики… Покажи мне его.
– По-моему, не очень хорошая идея. Он такой же грубый, как и всё, что я видел в этом жанре.
Сегодня разговор с кроликом определенно не клеился. В его следующем шарике буквы были такими бледными, что мне пришлось уткнуться в него носом, чтобы разобрать слова: «Покажи мне его!»
Я вытащил комикс из кармана пиджака и протянул ему:
– Вот он, босс.
Роджер держал его так, как человек мог бы держать дохлую мышь, – двумя пальцами и на максимальном расстоянии от себя. Даже не открыв, кролик бросил книжицу в мою мусорную корзину, а вслед за ней отправил туда зажженную спичку.
Я побил рекорд по забегу на пять ярдов через гостиную, но все равно прибыл слишком поздно. К тому времени, когда я добрался до мусорной корзины, комикс превратился в тлеющий пепел, который рассыпался при первом же прикосновении. Не осталось ни слова, ни картинки.
– Ты что творишь?! – заорал я на угрюмого кролика. – Я заплатил за него двести баксов! Сжигать-то зачем понадобилось?
Кролик встал на цыпочки, и его глаза оказались почти на одном уровне с моими.
– Нам с вами надо кое-что обсудить, и прямо сейчас. – Я с нетерпением ожидал, что он ткнет меня пальцем в грудь, и тогда я мог бы с чистой совестью отломить ему этот палец и вернуть завернутым в булочку с кетчупом – этакий хот-дог, но не тут-то было. Его лапы безвольно висели по бокам. – Возникла принципиальная разница в том, как мы видим дальнейшее расследование. По-моему, лучше выяснить всё здесь и сейчас. – Его ноги задрожали, и он снова опустился на полную ступню. Дискуссию он продолжил, уже глядя мне в грудь. – Вам заплатили за то, чтобы вы доказали, что я не убивал Рокко, и выяснили, кто убил меня. Я нанял вас не для того, чтобы вы приставали к моей жене. Поэтому оставьте ее в покое. Она совершенно невинна.
– Ну, не так уж и невинна, раз снялась в порнографическом комиксе, – напомнил я ему.
Мои слова заставили кролика снова встать на цыпочки.
– Вы слышали, что она сказала. Слизняк обманул ее, заставив участвовать в этом куске дерьма. Она не из тех женщин, которые пошли бы на такое добровольно. Если она говорит, что ее втянули обманом,
