Ире продохнуть. Одна рука тут же занесла её руки над головой, а вторая раздвинула полы халата, в котором она была ещё со вчерашнего вечера, и стала исследовать знакомое, но уже слегка подзабытое тело жены. Но, не выдержав такого издевательства, Ирина укусила за губу Диму. Да так сильно, что тот тут же отшатнулся, снова ударяя её по лицу, а на пухлых губах мужа выступила капля крови.
– Решила поиграть со мной, милая? Так я не против. Ты же знаешь, как я люблю играть.
Он наконец-то слез с неё, давая приток воздуха, и отошёл на несколько шагов от кровати.
– Отпусти меня, – прошептала Ира, забираясь с ногами на кровать и отползая на противоположную сторону, делая как можно больше расстояние от мужа.
– Отпустить? Ты, видимо, шутишь? Я только нашёл тебя и отпускать не намерен.
– Я же не нужна тебе, Дима, – попыталась она образумить его, но Андреев только фыркнул и перебил:
– Милая, ты нужна мне как воздух. Я люблю тебя, как ты не понимаешь. Люблю настолько сильно, что даже ненавижу себя за эту слабость. Да я даже… это… – Андреев поморщился, —… готов простить то, что ты была с другим. Знаешь, я всегда понимал своего отца, когда он убил мою мать и своего родного брата за то, что та изменила отцу. Понимал и принимал это, потому что не видел другого выхода. От предателей нужно избавляться. Ты бы знала, как отец любил мать. Да он готов был для неё горы свернуть, но она не оценила этого. Она бросила меня, уйдя к дяде. Хотя чему я удивляюсь. Вы, женщины, уже с рождения грязные, никчёмные. Если бы не мы, мужчины, мир давно бы вымер. Вы слабые. Не чтите и не уважаете никого. Когда вам делаешь приятно, стараешься, из кожи вон лезешь, то вы просто плюёте с высокой колокольни. Вас почему-то постоянно тянет на говно. Вам не нужны сильные мужчины, готовые ради вас на всё. Вы выбираете слабых, мерзких. Но потом всё же у вас что-то просыпается здесь, – он тыкает своим пальцем в висок. – И бежите от них. Я не знаю, почему ты сбежала. Даже и не хочу знать этого. У тебя же было всё. Да другие бы на твоём месте прыгали и радовались, но ты же постоянно воротила нос. Тебе повезло, что я люблю тебя, а иначе ты бы сегодня проснулась не в кровати, а, например, в канаве. Или не проснулась вообще. Я могу превратить твою жить в ад, но не буду этого делать. Я просто тебя немного проучу, чтобы ты поняла, что нехорошо сбегать от мужа. Нехорошо предавать его. Я хочу изменить нашу жизнь. Хочу, чтобы она была как раньше. Помнишь те дни, когда мы познакомились с тобой? Нам ведь было хорошо? Правда? – Дмитрий вопросительно посмотрел на жену. И в этом взгляде Ирина увидела того самого, которого она когда-то знала. Того, в которого влюбилась.
– Правда, – согласилась она.
– Во-о-от. А что случилось потом? Может, конечно, дело и во мне. Я много об этом думал, – проговорил он, рассуждая с самым важным видом, и прошёл по комнате, присаживаясь в кресло, которое стояло напротив кровати и откуда открывался полный вид на Иру. – И понял, что половина вины моя. Я много работал. Думал, что чем больше заработаю, то смогу больше позволить. Порадовать свою любимую жену. Кстати, этот дом – это подарок был. Тебе. Но ты не дождалась его и сбежала.
Ира посмотрела на мужа с сомнением. И если она раньше только подозревала то, что у него «не все дома», то сейчас она в этом убедилась. Он и правда ведь ей на полном серьёзе говорит о своей любви. И глаза его не врут. Он любит её, но какой-то уродливой любовью, которую признаёт только он сам. Дима не считает причиной её ненависти к нему то, что он бил её, унижал, принуждал к грубому сексу, оставляя следы на её теле. Для него это всё норма. Ира сидела, слушала своего мужа и не понимала, что ей сейчас делать? Бежать? А куда? Как? Он же сто процентов поставил к ней охрану. И страх, который копился все годы жизни с ним, вернулся в двойном объёме. Да она даже голову боится поднять и посмотреть на него. Какой уж там побег?!
– Дима, – произнесла Ира после долгого откровения мужа. – Скажи мне, где моя дочь? Я обещаю, что буду с тобой, что не сбегу. Буду жить в твоём доме, делать всё, что ты захочешь, только верни мне её. Пожалуйста!
При воспоминании о дочери слёзы сами собой побежали по щекам. Но Ира тут же их поспешно смахнула. Только вот это совсем не помогло. Солёные предатели словно увеличили свой ход и потекли ещё быстрее.
– С ней всё хорошо. Она в закрытом пансионате для девочек. Если ты, и правда, будешь хорошо себя вести, то я буду давать тебе с ней видеться.
– Но зачем? Дочь должна быть со мной, – с протестом в голосе сказала она, но муж тут же вскинул руку, показывая жестом, чтобы Ира замолчала. И она подчинилась.
– Тебе скоро не будет для неё времени. Ты будешь воспитывать моего сына. А с ней там ничего не случится. Она под охраной. Из этого маленького отродья хоть человека сделают, если уж ты с этой задачей не справилась. Не беспокойся, у них там и садик есть, и школа. Так что скажи спасибо, что я побеспокоился о ней.
Ира пристально посмотрела на мужа, не веря своим ушам. Нет, она всё сделает, чтобы только больше не иметь от него детей. И как она будет без своего Лисёнка? Сердце тут же сжалось от боли, и ладонь сама потянулась и прижалась к рёбрам в области сердца.
– Я не слышу, милая. Где благодарность?
– Спасибо, – тут же выдавила из себя Ира. И уже точно поняла, что ей больше никогда не выбраться из этой клетки. Она здесь и умрёт в объятиях этого палача. В голове мгновенно пронеслась вся прожитая жизнь. Где она так нагрешила, что сейчас ей приходится терпеть все эти унижения? За что ей всё это? Она ведь никому и никогда ничего плохого не желала. Жила себя спокойно, хранила и пыталась воплотить в жизнь детские мечты, и тут появился он.
– А сейчас я хочу, чтобы ты приняла душ, переоделась, и я покажу тебе дом, – приказным тоном проговорил Дима и встал с кресла. – Я буду ждать
