вулкана. В этот раз переход в мир людей его сильно вымотал. Он был бледен и еле держался на ногах. Применять магию, чтобы убить целый обоз, хоть кого истощит. Открыв дверь, он прошёл в кабинет, взял из шкафа бутылочку с отваром и залпом выпил. Сел тут же в кресло и, откинувшись, закрыл глаза.
«Отличное убежище ты мне оставил, чародей. Благодарю. Хорошо, что я догадался последние силы потратить не на битву и туман, а на перенос. И хорошо, что ты меня нашёл на тропинке. Чудак ты, конечно. Притащить незнакомца в дом. Но Морин умеет быть благодарным. Прости, что я забрал рукопись. Но твоему названому сыну она была ни к чему. Он и так знал дорогу к Хаосу. Я же просто не хотел, чтобы она попала в чужие руки. Хотя ни к чему хорошему это всё равно не привело.»
Мысли мага стали бессвязными. Воспоминания наплывали, вставая туманными картинами. Помнит сражение и как, собрав последние силы, скидывает плащ, присыпает его внутри пылью и переносится, не выбирая, туда, куда может дотянуться. Он попал прямо на лесную тропинку и сразу потерял сознание. Изредка приходя в себя, помнит, что какой-то старик поит его с ложечки каким-то чаем. Спал он, наверное, несколько суток. Когда пришёл в себя, то снова увидел этого старика. Его магия была необычной. Да и сам чародей явно не очень добрый человек. Чувствовал Морин, что он с ним похож. Почему же спас? Оказалось, из любопытства. Ему нужен был тот, кто практически растерял свою магию. Так что, невесть откуда взявшийся колдун, отлично подходил.
Морин прожил у него несколько месяцев. Звали спасителя Боргаст. И хотя жил он сейчас один, у него был сын. Правда, приёмный, как потом выяснилось, и живёт он уже давно в стране эльфов. Не очень-то старик много рассказывал о себе. Но зато пообещал вернуть ему магию, а взамен просил оставаться с ним, пока он не изучит все изменения. Маг, оказывается, записывает всё, что связано с вратами Хаоса, исследуя, как они влияют на магию. Так сбежавший колдун и узнал о двери, ведущей к началу начал. Первый поход к Хаосу и тот страх, который он испытал, будет потом ему часто сниться, хотя Морин впоследствии сам ходил туда не раз.
Старый чародей сдержал слово. Ушло, правда, на это больше времени, чем он рассчитывал. И Боргаст предупредил, что теперь Морину никуда не деться от Хаоса. Ему вновь и вновь придётся подниматься к вратам, чтобы пополнить свой магический «запас». Глядя на старого мага, Морин понимал, что Хаос даёт магические силы, но постепенно забирает разум. Однако, выбора у него не было. Когда Боргаст объявил ему, что он может уходить, колдун искренне поблагодарил его. Чародей помог ему и тем, что дал много полезных советов, куда ему лучше отправиться, где жить и что говорить местным жителям.
Так он оказался в стране гномов. Маленький народец был вполне терпим к колдунам. Они ненавидели лишь воровство. Но Морин честно зарабатывал свой хлеб. Колдун он был сильный. Его артефакты пользовались спросом и жил он, можно сказать, богато. Но привязанность к вратам Хаоса и необходимость подниматься к ним время от времени мучила его. Мысли о том, как можно избавиться от этой зависимости с самого начала не оставляли его. Этим он отличался от старого чародея. Тот буквально поклонялся Хаосу. Морин же, вспоминая Родник Вечности, мечтал, что когда-нибудь сможет выпить воды из него, тогда ему не нужны будут Врата Хаоса. Но как к нему добраться? И где сейчас Повелитель Тёмных Глубин? Он понятия не имел, что произошло после его бегства. А пора бы узнать. Но его дом, наверняка захватили враги. И как пробраться незамеченным. Его магию теперь трудно спрятать. Она иного порядка и это сразу почувствуют в таком месте, как Эргирия, где каждый второй бог или маг.
Долго он раздумывал, как же ему выяснить, чем закончилась битва и где сейчас Повелитель Тёмных Глубин и наконец решил рискнуть. Вспомнил, как в Эргирии любят ярмарки. Туда стекаются по выходным селяне и, поторговавшись всласть, устраиваются в придорожных трактирчиках, чтобы поесть пирогов да выпить медовухи. Вот у такого трактирчика и решил притаиться колдун, обернувшись туманом. Любит народ за кружкой медовухи языки почесать. Точно заведут разговор о недавних событиях. А встречи с богами там можно не опасаться. Не ходят они на ярмарки. Маги могут, конечно, тоже на ярмарку забрести, но это редкость. А в трактирах они не сидят. Иначе замучают вопросами да просьбами.
Прошло всё на диво удачно. Селения около Шепчущего леса он знал как свои пять пальцев. Сначала он притаился в кустах, недалеко от трактира. Понаблюдал и затем подобрался поближе, дождавшись, когда прибыл довольно большой обоз. Пока все рассаживались да заказывали медовуху, он призрачной лентой уже скользнул, под одну из телег, ближе всего стоявшую к честно́й компании. Так он и услышал и про дайрианцев, и про круги перерождений, и то, что Перли ушла вместе Риммором, и про свадьбы, и что вся собранная им магия вернулась к владельцам. Ничего не пропустили селяне. Да и неудивительно. За этот десяток лет события не успели померкнуть. Наоборот, воспоминания расцвели и обросли подробностями.
Выяснив всё, что ему нужно, Морин, выбрав подходящий момент, снова нырнул в кусты, а затем в лесок. Вернувшись домой, он в задумчивости прошёл в свой кабинет и уселся за стол. Ему нужно было поразмыслить. Вернуться в Эргирию он мог только, если Владыка снова окажется там. Только под его прикрытием он мог чувствовать себя в безопасности. И вновь обрести свои силы, он мог тоже только вместе с ним. Но как же вернуть Владыку, да ещё вместе с Перли. Колдун знал щепетильность Риммора в таких вопросах. Преданных ему соратников он не бросал. Кодекс чести у него был своеобразный, но следовал он ему неукоснительно. Значит, надо вытаскивать их вместе.
Но если Повелитель вернётся втайне, простым переносом, то и толку от этого не будет. А перерождаться ему, наверное, ещё тысячу лет. Хотя, почему тысячу. Обычно круги – это не количество лет, а количество жизней. А если жизни короткие? Да ещё и смерть мучительная. Нет, такого ему не простят. Значит, просто болезненная. Каждый раз это будет улучшать следующую жизнь. В итоге и Владыке с богиней будет лучше, и круги перерождений пройдут быстрее. Сколько раз им нужно родиться? Десять
