про шиповник? — спросил Виол, — У северных народов Лучевии… да, кстати, громада… у вас, броссов, шиповник тоже священен. Кузнецы специально сжигают его в печах.
— Вот даже как? — спросил я и, сев, под внимательным взглядом Виола и Луки выложил стрелы.
Ни лука, ни арбалета у меня не было. Медоёж, когда хватал того гостя, был очень неаккуратным.
— Мы идём туда, громада?
— Я иду. Дайю и Креона там.
Кутень уже передал мне, что они на втором этаже. Кажется, подельники Шана Куо, которые хотели увести Дайю и Креону у людей Кровавого Левона прямо из-под носа, здорово так облажались. Потому что картина, которую я сейчас видел, явно не была похожа на продуманный план.
А Креона молодец, умница девочка! Смогла вырваться с девчонкой из лап заговорщиков, забаррикадировалась на втором этаже с кучкой работников гостиницы, и теперь все вместе они пытаются отбиться.
Голубое оперение, значит, должно успокоить упыря. А жёлтое, символизирующее свет, должно убить.
А если там будут упыри, ужаленные временным ядом? Если я убью такого «недоразвитого», это будет считаться убийством обычного человека?
Подумав, я обломал наконечники и у жёлтых, и у голубых стрел, а потом вместе примотал их к дубине. Если попадётся недоразвитый, он успокоится, солнечный свет его не убьёт. А если он уже полностью обратился в нормального и порядочного упыря, то просто сдохнет.
Одну жёлтую стрелу я всё-таки оставил целой и отдал её Луке — почему-то мне казалось, что будущий паладин интуитивно знает, что делать с освящённым оружием.
Бард же нервно держал длинный нож, который мы раздобыли ещё в землянке у Сидора. Он с ужасом ждал момента, когда я скажу двигаться всем нам вниз.
— Ждите здесь, — коротко сказал я, — Вмешивайтесь только при необходимости.
Виол с готовностью закивал, всем видом показывая, что он такой необходимости ну вообще не видит. Лука же, запрыгнув на шею медоежу, героически поднял над головой стрелу:
— Господин Малуш, я с вами! Шиповниковая Ветвь никогда не бросит людей в беде!
У меня было два варианта — отправить Бам-бама подальше, чтобы унёс глупого мальчишку, либо пристукнуть Луку, чтобы отдохнул… Вот только на медоежа у меня самого были планы, а бить пацана совсем не хотелось.
Помог Виол. Он вдруг повернулся к белобрысому пацану и протянул ему руку:
— Помолимся, малой?
Тот с готовностью кивнул, протянув руку в ответ. Бард приблизил лицо к уху мальчишки, что-то жарко зашептав, и буквально через пару мгновений пацан упал ему на руки, просто заснув.
— Ты и так умеешь? — удивился я.
— А то! — Виол героически улыбнулся.
Правда, опустив спящего мальчишку на траву, он и сам уселся, устало опираясь на ладони. Видимо, это была не самая лёгкая магия.
Тут бард испуганно поднял ладони, а потом сразу же пригнулся, прикладывая ухо к земле.
— Лошади… Много лошадей. Из Солебрега… и оттуда! — он указал в другую сторону, — Нереус тоже скачет сюда.
Я взлетел на медоежа, хмуро ухмыльнувшись.
— Ну, значит, и мы поскачем.
* * *
Странно, что медоежей не используют вместо лошадей. Бам-бам донёс меня до горящего забора буквально за пару моих вдохов-выдохов.
Упыри, лезущие через частокол, услышали рык приближающегося зверя. Чтобы не мешать Бам-баму, я спрыгнул с него, и тот сразу же ощетинился иглами, превратившись в огромного бронированного ежа. Кончики его игл даже засветились зелёным светом, чуть вспыхнули разъярённые глаза, и я вспомнил, что вообще-то Бам-бам родом из магической зоны.
А потом началась драка…
Я испытал облегчение, когда увидел, как медоёж играючи рвёт упырей когтями и клыками. Если на него летела целая толпа, он просто подминал её под себя, прокатываясь по ним смертельным шаром.
Значит, можно не бояться оставить его одного, и не опасаться, что мой тыл будет неприкрыт.
Сам же я, окружив себя огненным щитом и размахивая дубиной, довольно легко отбивался от налетающих тварей. Теперь, с магическим источником, я стал намного сильнее.
Кстати, удары дубиной, обмотанной зачарованными наконечниками, дали интереснейший эффект. Та часть тела упыря, куда я попадал топорищем, мгновенно обугливалась и рассыпалась пеплом. При этом твари, отлетая, не вскакивали сразу, а становились вялыми, будто пьяными. Не все, конечно — особо матёрые практически не ослабевали.
Варварская кровь, соскучившаяся по доброй схватке, мгновенно вспыхнула огнём, и мои губы озарились счастливой улыбкой. Где-то во мне заурчала довольная душа Малуша, вдруг осознавшая, что воин тоже может помогать своим ремеслом.
А вот такое служение Древу нам гораздо больше нравилось! Шиповниковая Ветвь, говорите? Ну, пусть будет Шиповниковая…
— На! — моя дубина, свистнув, просто вошла в пасть прыгнувшего упыря и снесла ему мгновенно обуглившуюся голову, — Грязь!!!
* * *
«Я могу направить братьев на путь истинный». Гениальность этой мысли, проскользнувшей во время боя, чуть не оглушила меня.
Если силы зла пронзили Лиственную Веру псевдо-праведной ересью, то может ли такой воинственный бросс, как я, точно так же изменить лиственников изнутри?
Ведь мы уничтожили Орден Света, потому что они просто не подозревали, что наш яд находится прямо в их текстах и головах. Это мы, Тёмные Жрецы, искусили усомнившихся паладинов, поставив их к нам на службу.
И в этом мире я единственный, который знает правду о Бездне и её методах. Я ведь тоже могу ходить из города в город и доказывать, что иногда нужно не только молиться, но и брать оружие в руки, чтобы наказывать зло. Буду объяснять, что со злом нужно сражаться. Что враги только и ждут, когда лиственники склонят головы.
«Если над тобой занесли топор, смиренно склони голову, и не позволь страху и гневу завладеть тобой. Твоя душа должна встретиться с Отцом-Небом чистой и незамутнённой».
«Склони голову ниже, обнажи шею, чтобы палач не злился ещё больше и не уничтожал свою душу!»
«Смиренно склони голову, чтобы послужить праведным примером врагу твоему».
Тексты
