молитву:
«Со святыми упокой Христе, души рабов Твоих. Там, где нет ни боли, ни скорби, ни стенания, но жизнь бесконечная...»
– Вы по любой надобности трясете его? – вдруг спросила охотница. Вера не ожидала такого и удивлённо заморгала на Владу. – Вот почему он вас не слышит, ведь один-триедин, а без конца тормошите. Просите его, что попало, да когда вам токмо захочется.
– А ваши боги молитв об усопших не принимают?
– Славу они принимают, а не молитвы твои поганые. Славления предков – вот что вместе с требами возле капищ возносить полагается, и лишь тогда зов доходит, когда за родичей добрым словом попросят. Сей же час нашим предкам по лунному свету в Правь дорога открыта, а тёмным выродкам остаётся в Пекельном царстве очищения ждать. Звёзды – очи пращуров наших, что и сегодня с небес за нами взирают. Сколько людей на земле жило – столько и звёзд ночью светится, ясно? Злые же духи, да прислужники Чёрного Бога в Правь, никогда не пролезут, а становятся…
Влада замолчала и на губах её растянулась насмешка.
– Навью, – закончил Серко за сестру. – Навью становятся, и мы себя так называем, потому что тоже в подземном мире живём, да с духами рука об руку ходим.
Сказав это, он спохватился и глянул на Лилю. Девочка шла рядом с ним, но не испугалась и, кажется, вообще не поняла о чём говорят. Серко решил, что в этой деревне о Навьем племени позабыли. Десять моровых Зим прошли тяжелее набегов и, должно быть, никто больше не помнил о нападениях Нави в последний день лета.
– А скажи-ка мне, крестианка, – вдруг спросила Волчица, – а что по-вашему с самоубийцами делается на том свете? У нас так они в упырей превращаются.
Серко одарил сестру неласковым взглядом, но та продолжала холодно ухмыляться – жестокая игра Волчицы только лишь начиналась. Вера ответила честно, хотя почувствовала в вопросе подвох:
– Руки на себя наложивший, в царствие небесное не попадает, ибо против Божией воли пошёл. Бог жизнь даровал, а самоубийца в грехах, да не покаявшись, от дара сего отказался, душу не спас.
Глаза Влады жестоко блеснули, а губы задвигались, смакуя тот яд, который на них оказался. Но нет, не сейчас она ранит доверчивую крестианку. От предвкушения Волчицу аж слегка передернуло, и тут Влада поймала на себе взгляд Серко. Брат разгадал подлый замысел Младшей, и от этого сердце подземницы заколотилось быстрее – игра удалась.
«Вот наше Тепло! А вон мама!» – вдруг потянула охотника Лиля. Тот отвлёкся и увидел перед собой ещё один жилой дом. Заметив приближение чужаков из окна, навстречу к ним вышла женщина. Она была старше Серко Зим на пятнадцать, и также худа, как и девочка. С тревогой и беспокойством в глазах хозяйка Тепла смотрела, как её ребёнок держит за руку незнакомца. Тёмные волосы матери были собраны в тугой пучок на затылке, лицо с резкими от худобы чертами пожелтело, а вокруг голодных глаз залегли тени.
Бросив руку Серко, Лиля подбежала к матери и что-то быстро ей зашептала. Охотник заметил, как за хозяйкой прячется ещё один взъерошенный мальчонка, Зим шести отроду. Двое детей в мёртвой деревне – слишком тяжкое бремя для матери. Лицо женины посуровело, она смотрела на пришлых с опаской и недоверием. Серко подошёл к ней и поздоровался так, как делали это оседлые – отец научил:
– Тепла в дом. Всё ли ладно у вас?
Навь с людьми никогда не здоровалась, но скитальцы часто заходили в простые деревни. Прежде чем дать ответ, женщина неласково оглядела стоявшего перед ней чужака:
– Охотник?
– Да, мы охотники. Забрели в ваши земли, увидали незнакомое место и решили узнать, чем живёте, да как бытуете?
– Это славно. Мы тоже охотники, – глаза хозяйки немного оттаяли, она даже попыталась улыбнуться Серко, но радости во взгляде оказалось не много. Заметив перед домом невысокий колодец, гость попросил:
– Можно воды испить? Мы долго в дороге, жажда замучила.
– Воды? – будто не понимая, о чём вообще речь, переспросила хозяйка. Засомневавшись, стоило ли вообще обращаться, Серко указал на небольшой бревенчатый сруб, с воротом и ведром на верёвке. Женщина опомнилась и растерянно закивала:
– Да-да, конечно, вода есть – берите сколько угодно!
– Благодарствуем, – кивнул Серко и подошёл прямо к колодцу, а значит и поближе к дому. Он оглядел избу оседлых снаружи – окон почти не было, только забитые досками щели. Дом скатан из крепких брёвен, пазы плотно заткнуты мхом. Каменный фундамент поднимался высоко над землёй, а значит от холодной почвы в ноги не тянет. Тот, кто построил избу, был человеком толковым, вот почему Тепло простояло всю моровую эпоху.
Хозяйка взошла на крыльцо и скрылась за дверью, никого внутрь избы не пригласив. Впрочем, ребятишки и сами не захотели войти. Переминаясь с ноги на ногу, они как будто боялись родного крыльца, и Серко это заметил.
– Хоть какая-то польза, – заглянула Влада в колодец. Воды в нём и правда было много, да ещё вперемешку с кусками белого льда.
«Бедные, сирые люди!» – воскликнула Вера, глядя на жавшихся у крыльца ребятишек. – «Голодают они, очень сильно голодают! Маленький будто и высох совсем, тонок словно тростиночка!»
– Зря их жалеешь, – фыркнула Навь и толкнула ведро. Жестянка с громким стуком полетела вниз и плюхнулась в воду. Влада ещё никогда не видала колодца и распылалась в любопытной улыбке. Вера осторожно переспросила:
