бровью не повёл, супругу его более беспокоил случившийся конфуз, нежели то, каким образом гость вошёл в дом. Варенька тоже за день общения с Зеркальщиком пообвыклась, а вот Аннушка восторженно вздохнула и бросилась к старшей сестрице, которая в общей суматохе участия не принимала, так как закрылась в спальне, устроив гадание по роману.
- Юленька, я тебе чего скажу! – заполошно выдохнула сестрица, вбегая в спальню и звучно бухая дверью.
- Аннушка, я тысячу раз просила не хлопать дверью, - недовольно заметила старшая барышня Изюмова, закрывая книгу и поворачивая её так, чтобы сестрице не была видна обложка (роман был из тех, что восторженно называют скандальными, хотя сама Юленька, прочитав его от корки до корки, так ничего скандального и не обнаружила).
- Ой, да ладно тебе, - отмахнулась младшая сестра. – До того ли, когда к нам сам Зеркальщик пожаловал!
- Как?! – ахнула Юленька, от неожиданности чуть не роняя книгу.
- Прямо через зеркало! Пошли скорее, он сейчас в столовой, его папенька с маменькой на ужин пригласили! Только переоденься, сама понимаешь, гость необычный.
- А каков он из себя?
Аннушка задумчиво потянула себя за прядь волос, пожала плечиками:
- Да ничего особенного. Волосы чёрные, глаза светлые.
- А шрам? Шрам есть?
Сестрица опять плечиками передёрнула:
- Да не помню я, недосуг мне было его разглядывать, за тобой побежала. Ничего, в столовой внимательненько рассмотрим.
- Так нам и позволит маменька на гостя глазеть, - проворчала Юленька, отчаянно трезвоня в колокольчик. – Если только мы его на гадания пригласим. А что, по книге судьбу-то спытать чай и Зеркальщик не откажется.
Когда сёстры Изюмовы чинно вошли в столовую, там уже собралось всё семейство. Гостя будто бы случайно посадили рядом с Варенькой, чувствующей себя в этот вечер самой настоящей именинницей, даром, что родилась в первый день весны.
- Вы опоздали, - укорила дочерей Софья Васильевна, сразу заприметившая и новые платья, и высокие причёски, до коих Аннушка ещё не доросла.
Девицы разом присели, вежливо испросив прощения за задержку и взметнув быстрый взгляд из-под длинных ресниц на гостя.
«Жуткий какой, - подумала Юленька, чувствуя себя словно бы прозрачной под этим внимательным взглядом серых, словно зимний вечер, глаз. – И шрам этот на пол-лица багровый, бр-р-р! Надеюсь, хоть сердцем этот Зеркальщик добр, хотя где же это, хотелось бы мне узнать, водятся добрые дознаватели?!»
«И не скажешь, что байстрюк, - меж тем размышляла Аннушка, застенчиво теребя кружева на платье. – Воспитания, по всему видать, благородного. Только взгляд этот, словно ветер студёный, так дух от него и захватывает. Один раз глянешь, сразу поймёшь, что дознаватель перед тобой».
- Всеволод Алёнович, позвольте представить Вам моих дочерей, Юлию и Анну, - несколько чопорно произнесла Софья Васильевна, попеременно указывая на девушек. – Девушки, это Всеволод Алёнович, дознаватель Сыскного Управления, помощницей коего служит наша Варенька.
Девушки пробормотали приличествующие моменту слова приветствия и юркнули за стол. Варенька удивлённо посмотрела на непривычно притихших сестриц, а затем не утерпела и перевела взгляд на Зеркальщика. Так и есть, в уголках губ Всеволода таилась лёгкая улыбка. Барышня ловко стащила со стоящего неподалёку серебряного подноса крошечный карандашик и небольшой квадратик бумаги, на коих батюшка и гости писали название вина, кое желали бы видеть на столе, и быстро нацарапала:
«И не стыдно Вам стращать бедных девушек?»
Варвара Алексеевна прочитала написанное, покусала губку и, прикрывшись салфеткой, ловко уронила записку на колени Зеркальщику. Всеволод незаметно поднял послание, быстро скользнул по нему взглядом, и по губам его промелькнула лёгкая, воистину бесовская усмешка. Всеволод Алёнович легко щёлкнул пальцами, а затем под столом передал записку Вареньке. Девушка, с трудом удерживаясь от легкомысленного хихиканья, уронила салфетку, сдавленно извинилась и юркнула под стол, чтобы безнаказанно прочитать полученное послание.
«Любезная Варенька, я всего лишь ограждаю свою избранницу от лишних треволнений, но ежели Вам неприятно сие, то только дайте мне знать».
Варвара Алексеевна хихикнула и поспешно застрочила благоразумно зажатым в руке карандашиком:
«А Вы подумали о том, что сестрицы меня теперь жалеть начнут?»
Бумажку барышня положила на колени Всеволода и опять чинно села за стол, с любопытством постреливая глазами в сторону своего соседа. Но читать послание Зеркальщик не торопился, Алексей Петрович завёл с ним занимательную (с точки зрения мужчин, разумеется) беседу о наказаниях и законах, кои, с точки зрения судьи, устарели и нуждаются в пересмотрении. Аннушка и Юленька чахли прямо на глазах, даже Софья Васильевна, всегда державшая себя безукоризненно в любой ситуации, пару раз тайком зевнула в ладонь. Варенька метнула в сторону Всеволода пламенный взор и даже ножкой притопнула. Ну, право слово, можно же позволить себе хоть несколько часов отдыха, не всё же о работе думать!
Зеркальщик поймал взгляд девушки, украдкой прочёл записку, опять тихонько щёлкнул пальцами, сочиняя ответ, и уже собирался тайком передать послание Вареньки, как Юленька звонким от волнения голосом произнесла:
- А давайте гадать! В зимнюю пору самые верные предсказания, это все знают.
- Давайте, давайте, - захлопала в ладоши Аннушка, готовая на что угодно, лишь бы не слушать больше про «ответственность должна соответствовать мере осознанности» и прочие заумности, от коих её неумолимо клонило в сон.
Алексей Петрович недовольно пожевал губами, Софья Васильевна, разрываемая с одной стороны правилами приличия, а с другой – желанием хоть немного отвлечь супруга от забот служебных, растерялась и ничего не сказала. Ободрённая молчанием родителей, Юленька вопросительно посмотрела на Зеркальщика. Всеволод чуть приподнял соболиную бровь:
- И какими же гаданиями Вы желаете испытать судьбу?
Юленька расцвела майской розой, взмахнула длинными ресницами и кроткой голубкой проворковала:
- Да вот по книжице, не изволите ли?
Аннушка с такой мольбой посмотрела на гостя, что Всеволод едва в голос не рассмеялся. Однако, сдержался, покусав изнутри щёку, и почтительно повернулся к Вареньке, которой тоже стоило немалого труда укротить смешливость:
- Варвара Алексеевна, а Вы что скажете?
Варвара Алексеевна сделала вид, что раздумывает над предложением, и лишь когда сопение сестриц стало откровенно угрожающим, с нарочитой ленцой ответила:
- Пожалуй, можно и позабавиться.
- Спасибо, сестрица, ты лучшая! – прощебетала Аннушка, срываясь с места и звучно чмокая Вареньку в щёку. – Чур, я первая загадываю! Страница осьмнадцатая третья снизу строка. Ответ читает Варенька.
Девушка с улыбкой взяла протянутую ей книгу, нашла осьмнадцатую страницу, отсчитала третью строку и с чувством прочитала:
«Сударыня, Вам бы резвиться да играть, а утруждать себя думами сердечными
