Наталья Мусникова
КРЫсавица
Пролог
Чистенькая, золотистого цвета машина, ловко подрезав на повороте неуклюжий, похожий на танк и залепленный грязью по самые окна внедорожник, грациозно остановилась у светофора. Ну да, у самого светофора, объехав скопление машин, которое провинциалу показалось бы жуткой пробкой, а местному лишь досадным затором. Сидящая в машине кареглазая, с копной разметавшихся по плечам каштановых кудрей девушка с воистину королевской надменностью проигнорировала ругань других автовладельцев и вдавила в пол педаль газа, едва только замигал жёлтый свет. Машина выпустила в сторону неудачников (те, кто сзади, по определению неудачники) бензиновый выхлоп и рванула с места, через пару минут полностью скрывшись из виду.
— Вот крыса, — сплюнул на пол заросший щетиной таксист и повернулся к сидящей на заднем сидении благообразной старушке. — Нет, мать, ну бывают же такие, а?
По бледным, выцветшим от времени губам скользнула тень улыбки, старушка покачала головой, затем руками, сухими, с вылезшими от времени и тяжёлой работы венами, поправила платок на голове и снова повернулась к окну.
— Да ты не переживай, мамаш, — решил подбодрить пассажирку таксист, — у нас далеко не все такие крысы, нормальные девчонки тоже есть.
— Знаю, сынок, — дребезжащим от старости голосом ответила старушка, — моя внучка хорошая. Я к ней в гости еду.
— Гости — это хорошо, — водитель легко вписался в поток машин, продолжая светскую беседу. — У нас вот тоже недавно гости были, из Самары. Сеструха жёнина приезжала с мужем да детьми. Ух, и шебутные же у неё пацаны!
Та же, что стала темой беседы в такси, уже решительно входила в высокое, сплошь из стекла и камня здание. Высокие, сантиметров пятнадцать, не ниже, шпильки тёмно-бордовых туфель гулко стучали по блестящим плитам пола, полы лёгкого красного кардигана развевались за спиной словно крылья, на локотке чуть покачивалась в такт шагам крохотная лакированная сумочка того же цвета, что и туфли.
— Доброе утро, Каталина Сергеевна, — пискнула девушка-администратор за полукруглой стойкой, удивительно похожей на гигантский аквариум, торопливо накрывая папкой любовный роман.
Шатенка наклонилась над стойкой, с презрительной усмешкой вытащила роман и брезгливо, словно дохлую крысу, держа его двумя наманикюренными пальчиками, мельком посмотрела на обложку.
— «Цветок страсти», — протянула Каталина Сергеевна, и уголок её пухлых губ пренебрежительно дёрнулся, — господи, какой только дрянью не забивают пустые головы провинциальных дурочек! Милочка, если вы намерены и дальше работать в нашем офисе, будьте так любезны, выкидывайте мусор, а не тащите его сюда. Это приличное заведение. Вам всё понятно?
— Да, Каталина Сергеевна, — пролепетала бордовая от смущения девушка, виновато втягивая голову в плечи. — Больше подобного не повторится.
— Надеюсь, — Каталина с ласковой улыбкой оторвала у книжки обложку, после чего не глядя швырнула испорченный роман в мусорное ведро. — Скажите Максиму и Марине, чтобы пришли ко мне. Я их жду.
И не удостоив девушку взглядом, Каталина Сергеевна плавно развернулась и направилась к лифту.
— Вот крыса, — прошипела администратор, торопливо наклоняясь к мусорному ведру, чтобы вынуть из него растерзанный роман.
— Ого, Марьяшка, ты чего это по помойке ползаешь? — прозвучал над головой и так-то расстроенной девушки весёлый мужской голос. — Денег что ли не хватает? У нас, мне казалось, зарплаты хорошие.
Марьяна вздрогнула и так резко повернулась, что не удержалась на ногах, буквально упав в объятия симпатичного сероглазого блондина в дорогом костюме, с отнюдь не научным интересом изучавшим свою собеседницу.
— Ух ты, какое у меня сегодня утро доброе, — выдохнул мужчина, не спеша отпускать опять отчаянно покрасневшую девушку. — Да не трепыхайся ты, Марьяшка, я же не волк, не съем. Только покусать могу и то в порыве страсти.
— Вас, Максим Андреевич, самого покусать могут, — пролепетала Марьяна. — Каталина Сергеевна хочет Вас видеть.
— Каталина Сергеевна меня хочет, и не только видеть, — боевым конём заржал Максим и, ущипнув Марьяну за упругую попку, тоже направился к лифту, бросив напоследок. — Кофе мне сообразишь, ага?
По совести и трудовому договору, в обязанности Марьяны не входило приготовление кофе, но отказать, а тем более Максиму Андреевичу, девушка не могла. Мечтательно вздохнув, Марьяна опять наклонилась над ведром и уже даже достала роман, как её опять отвлекли.
— Марьяша, крыса уже пришла?
Девушка охнула и, выронив из рук обрывки романа, отчаянно закивала.
— Зар-раза, — пышногрудая блондинка досадливо хлопнула себя по крутому бедру, — опять говнять начнёт, что я опоздала. Ладно, совру, что у меня машина сломалась. Кофе мне сделай!
Марьяна печально кивнула и вынула роман из ведра, а блондинка заспешила к лифту.
***
Поднявшись на лифте на второй этаж (лестницей она не пользовалась принципиально, считая это дурным вкусом), Каталина Сергеевна, которую почти все знакомые за глаза называли Крысой, прошла по коридору, по пути метко пнув ведро с водой.
— Да что ж ты делаешь-то, изверг?! — вскинулась уборщица тётя Люся, которая только-только успела навести порядок в коридоре. — Ить только всё намыла, а ты, гляди-ко, воду разлила. Мне же опять затирать придётся, а я ить не молоденькая.
Каталина вздёрнула тонкую, тщательно выщипанную бровь, смерила уборщицу холодным взглядом сверху вниз и отчеканила:
— Насколько я помню, вас и наняли специально для того, чтобы вы за нами грязь подтирали. А если сил нет, так увольняйтесь, на ваше место уже через час желающих толпа набежит!
Тётя Люся приглушённо всхлипнула, хотела что-то сказать, но только махнула беспомощно рукой и отвернулась, а Каталина продолжила шествие по коридору, моментально выбросив из головы стычку с уборщицей. В самом деле, не забивать же себе голову всякой ерундой!
Стоило только Каталине Сергеевне скрыться за дверью своего кабинета, как створки лифта бесшумно распахнулись, выпуская довольного всем и всеми Максима. Зоркие глаза парня моментально заметили одинокую слезинку на щеке уборщицы, и Максим решительно шагнул к пожилой женщине:
— Тётя Люся, чего случилось? Катька опять нахамила?
Женщина шмыгнула носом, пожевала губами, скорбно покачивая головой с редкими, мышиного цвета волосами, убранными в куцый хвост:
— Вот ведь до чего я дожила, Максимка. Знаешь, она мне чаво сказала? Если сил нет, так убирайся. Другие, мол, через час уже набегут.
