дитя. Но бес взмахнул рукой, и женщина начала падать. Кровь брызнула в воздух.
Демон поймал подкинутый сверток и зашагал по улице в сторону темноты.
Проходя мимо Люмена с замершей монахиней, готовой в любую секунду пустить в него молнию, он прошептал:
– Жизнь за жизнь. Свободу за свободу, – и направился дальше. Постепенно растворяясь в темноте ночи.
Послушница развернулась и побежала в сторону кашляющей девушки.
Она была цела. Ее плечо было разодрано и часть руки кровоточила. Девушка поджала к себе ноги, обхватив их и тихо заплакала.
Люмен стоял и смотрел на пустоту ночи в след уходящему бесу. И размышлял почему он так поступил…
Глава 16 – Племя
Послушница, держа под руку раненую девушку, подошла к Люмену и толкнула его в плечо.
– Я понимаю, что ты тронут тем, что нам удалось выжить. Но помоги-ка лучше мне доставить ее к ближайшему пункту стражи.
Со стражей в Эриндоре было все в порядке, как и с ее пунктами. Не прошли они и километра, как встретили первого зевающего часового.
Солдат, уже по взгляду послушницы понял, что от него требуется и быстро метнулся в сторожку. Спустя пару минут он показался с бинтами и мазью.
Общими усилиями они быстро обработали раны потерявшей разум девушки.
Лишившись сына, молодая женщина впала в некий транс. Прострацию. Она не слышала, не видела, не чувствовала. Ей было уже все равно. У нее отобрали ее ребенка, часть ее самой, пусть и испорченную, но в этом малыше была ее кровь и плоть.
Люмен заметил, как послушница часто кидает на него косые взгляды.
Когда они вышли наружу, оставив часового с раненой девушкой, а второго послав с информацией о случившемся в собор. Послушница спросила:
– Ты, значит демонолов? Значит, еще к тому же и проклятый? Значит, еще и магией обладаешь? Время умеешь останавливать? Сколько в тебе талантов, – она уставилась серыми уставшими глазами в синие глаза Люмена. Попыталась что-то в них увидеть. Прочесть демонолова.
От силы ей было чуть больше, чем пострадавшей матери, лишившейся недавно своего ребенка. Но служба в первой церкви брала свое. На молодом лице начали появляться первые морщинки. Под глазами синяки. От уха до шеи шел неровный шрам. Словно кто-то специально медленно вел лезвием, пуская кровь своей жертве, шепча в этот момент ей что-то на ухо. По виду этой послушницы было видно, что жизнь в Эриндоре у нее была не простая, как и ее детство.
Но все эти недостатки взрослой жизни компенсировались ее взглядом. В серых глазах читалась уверенность, сила и неиссякаемая энергия.
– Демонолов. Как-то это звучит уже не так… А вот про проклятого ты в точку.
– Что ты имеешь в виду? – девушка сняла широкий капюшон и вытерла худое лицо от пота. Провела мозолистой рукой по коротким светлым волосам.
О прическе здесь и речи не было. Похоже девушка сама себя стригла. Хотя даже вернее будет сказать остригала рваными безучастными движениями. Ей похоже было все равно на свой внешний вид.
Если ее хорошенько умыть и подстричь отросшие со временем волосы, то их нее может получиться отличная красотка. Которая вполне может поспорить своим видом с местными принцессами.
– Почему? – Люмен повернулся к девушке и посмотрел на нее. – Почему, люди смогли избавиться от всех других рас, но до сих пор страдают от демонов?
– Потому что сами их и порождают, призывают, кормят и растят, – заготовленной мантрой ответила послушница. В ее взгляде начал загораться праведный огонь.
Демонолов развел потрескавшиеся губы в улыбке. Захохотал.
Когда вот так он смеялся последний раз? В юношестве. В те годы обучения у учителя. Но это было слишком давно. Словно это было в другой жизни и не с ним. А все эти воспоминания уже чужие для него.
– Что смешного? – праведный огонь исчез, а девушка улыбнулась.
– Да так. Мне кажется, что я как повозка без возничего. Куда-то еду, но не знаю куда. Есть груз, который везу. Есть дорога, по которой следую, но нет цели. Нет, сути… – зачем он это все сейчас говорит незнакомой послушнице Люмен не знал. Но с каждым выпущенным на волю, словом, ему становилось легче.
Девушка устало вздохнула и сделал шаг в темноту ночи. Она медленно зашагала в сторону переулка. Когда ее силуэт почти скрылся в тени она повернулась к демонолову и спросила:
– Идешь?
И он пошел следом.
***
Утро ударом кувалды разбудило Люмена. Свет ожогом пробежал по его щеке. Глаза не хотели открываться, тело вставать.
Когда демонолов, сделав усилия все же поднялся, то увидел рядом с собой крепко спящую послушницу. В свете утренних лучей ее лицо было прекрасно. Он с минуту любовался спящей молодостью.
Девушка обняла подушку и зарылась в нее лицом, скрестив ноги. Она сладко что-то прошептала.
Демонолов попытался вспомнить что случилось ночью, но все воспоминания обрывались на моменте, когда они зашли в трактир. Где сегодня он и проснулся.
Он помнил темный переулок. Ее теплые, жадные губы. Смех и алкоголь, а дальше, кажется, ее глаза. Воспоминания обрывались. Они были как разбросанные иглы. Он пробовал дотянуться до одной, но его тут же обжигало, и картинка на секунду показавшись исчезала.
Серые бездонные глаз. Он помнил, как ночью они пожирали его до последней капли крови. До последней крупицы силы, забрав все.
Люмен прикрыл шторами окна и начал одеваться. Голова гудела ударами барабанов. На улице кто-то кричал, сообщая о своих неповторимых товарах. Люди десятками пестрых силуэтов мелькали по переулку, куда выходили окна.
Кожа зудела и чесалась от попавшего на нее света. Краснела.
Чтец подошел к столику с зеркалом и наклонился, рассматривая свое бледное лицо.
Выглядит уже не так плохо. Кожа понемногу начинает восстанавливаться, распрямляться, растягиваться скрывая грубые шрамы, болячки и язвы с буграми. Его регенерация происходит быстро. Хоть какой-то плюс от его проклятья. От этой чертовой кожи.
– О, ты цел. Ну раз так, принеси мне чай, – простонала девушка, переворачиваясь на бок. Похоже в ее голове стучали барабаны не тише чем у демонолова.
Люмен оделся и спустился вниз.
Трактир был пуст если не считать разноцветного кота, который внимательно следил за спускавшимся по лестнице демоноловом.
Люмен, заметив животное, хмыкнул. Кот был очень похож на того, которого он видел на ферме мимиков.
За прилавком крутился худой, высокий мужчина с пышными усами. Заметив постояльца, он растянул губы в приветственной, отточенной годами улыбки и спросил:
– Пивка?
– Чая.
– Чая?
– Чая, – повторил Люмен. Он до конца еще не проснулся и утро
