Думала, что Дэмиан оборвет меня, заставит замолчать, но он внимательно вслушивался в мои слова и, кажется, надеялся на то, что Бланко сейчас ответит на мой вопрос.
— Почему к тебе? — вздохнул Бланко. — Что ж… Я начну с самого начала. Магия истинных — сильная магия, и когда-то она существовала практически в каждом уголочке этого мира. Романтических пар было много! И они подпитывали магию, а магия подпитывала их. Однако те, кто очернил свою душу, теряли способность обрести истинность. День за днём наш мир становился все дальше и дальше от своего настоящего состояния. Истинность стала редкостью. И маги начали мечтать обрести свою истинную пару только для того, чтобы у них было больше сил. Так истинные пропали почти совсем…
Мы с Дэмианом невольно затаили дыхание. Я увидела, как он замер, не в силах сойти с места, и сама даже повернуть голову не решалась. Не могла посмотреть на сияющего Бланко.
— Ксандр был последним, — промолвил Бланко. — Последним, кто обрёл эту невероятную силу. Его жена… прекрасная, милейшая особа. Чистоты ее души было достаточно, чтобы она могла перекрыть собой все то темное, что олицетворял он. К тому же, он был умен. Он сделал всё возможное, чтобы мир не понял, как сильно и как глубоко он укрыл свои истинные замыслы…
— Жена? — ахнули мы с Дэмианом в один голос.
— Он потерял ее, — ответил Бланко. — Утратил. Попытался использовать силу, которая ему не принадлежала. И… его жена исчезла.
— Погибла? — спросил мой истинный.
Конь качнул головой.
— Исчезла. Застряла между жизнью и смертью. Человек сам превратился в магию, в магию мести! Ксандр ничего не мог сделать, он хотел выжить. Его жена могла поглотить его. И тогда он решился заключить ту энергию, в которую она обратилась, в физический предмет. Думал, что сможет овладеть ею так… Но жена не вернулась. А сила не подчинилась Ксандру. В тот момент магия истинности превратилась во зло. И я стал чернеть. Я был на грани и мог превратиться в черноту. Но… случилось странное. Кто-то выпустил проклятье. Забрал его на себя.
Я повернулась к Дэмиану. Он был бледен как стена, крепко сжимал зубы. Понял, очевидно, что именно его семья попала под удар.
За магию Ксандра. За его эксперименты.
— Так у мира появился шанс, — Бланко тяжело, очень по-человечески вздохнул. — И тогда, когда у колодца желаний Дэмиан загадал спасение семьи, мироздание подарило ему истинную пару. Тебя, Ирэн. Ты не загрязнена чернотой этого мира. Ты можешь помочь очиститься…
— Но как? — спросила я. — Что мне для этого надо сделать?!
Конь тяжело вздохнул.
— Стать частью этого мира и помочь достойным тоже обрести свои истинные пары.
Слова Бланко пронзили меня насквозь. Вздрогнула, осознав всю тяжесть бремени. У меня мгновенно открылись глаза: у меня просто нет выбора. Я не смогу вернуться домой.
Вопрос в том, хотела ли я?
— Я понимаю твоё замешательство, — неожиданно произнёс конь. — Это очень сложно — отказаться от родных, от близких, от всего, что тебе дорого. От привычной жизни, от той реальности, которая сильно отличается от нашей. Я понимаю. Не давлю и не тороплю. Лишь прошу тебя понять, что судьба не только этого мира, но и мира, в котором ты родилась, зависит от твоего решения.
На автомате сжала руку Дэмиана, и тот удивлённо посмотрел на меня. Вот как, да? Совершенно не давит? Да он меня только что к земле пригвоздил своими словами!
Если понятие земли вообще что-то значит в мире сна.
— Единственное, прошу, впускай меня в своё сознание, когда будешь спать. Я постараюсь приходить не каждую ночь, чтобы ты выспалась, и дам тебе дня три на раздумье, — Бланко тряхнул своей гривой и склонил голову, обратившись к Дэмиану: — Спасибо, что не оставил меня и выполнил мою просьбу. Я в долгу перед тобой.
Конь заржал на мгновение, а затем полностью растворился в воздухе, оставив нас в тишине моего сна.
Я всё ещё держала Дэмиана за руку и совершенно не знала, что делать и что будет дальше.
Никогда я ещё не была так растеряна и потеряна.
Дэмиан
Когда мы перенеслись в сон моей истинной, я еле сдерживался, чтобы не начать оглядываться по сторонам. Удивительно, но, кажется, мы перенеслись в её мир. Точнее в её воспоминания о родном мире.
Я не вмешивался в разговор белоснежного коня и Ирэн. Лишь наблюдал со стороны, удивившись тому, что красавец здесь, в междумирье сна, выглядел белоснежным. Чистым, истинно белым, не таким грязным и тёмным, каким он предстал передо мной в реальности.
И теперь, когда конь исчез, оставив нас в растерянности, а от моей возлюбленной ею так и веяло, я с удовольствием осмотрелся.
— Именно здесь ты и жила раньше? — аккуратно поинтересовался я.
Ирэн подняла на меня свои светлые очи, удивлённо посмотрев на меня. Замер. Еле удержался, чтобы не нарушить её границы и страстно не поцеловать.
— Ты видишь сон так же, как и я? — ответила она мне вопросом на вопрос.
— Мы в междумирье сна. В твоём подсознании. Я здесь гость, как гость и Бланко. Конечно, я вижу это так же, как и ты, — улыбнулся я.
— Тогда почему ты не осматривался по сторонам? Не вглядывался в многоэтажки? Не разглядывал фонари и не пытался угадать, как они работают? — усмехнулась она.
Когда конь исчез, любимая заметно повеселела.
— Ну, во-первых, это твоё воспоминание. Это магия, для меня это всё логично, — пожал плечами. — Во-вторых, даже если я спрошу, как это всё работает и на чём держится, я всё равно не пойму, потому что у вас на Земле своя наука, неизвестная нам.
— Ты умеешь заболтать, — рассмеялась Ирэн.
— Я ещё не только это могу, — хмыкнул я, пожав плечами. — Вот что. У нас ещё есть запас ритуала, и ты можешь показать мне что-то самое необычное и прекрасное в этом мире.
Я был готов к абсолютно любому приключению, потому что в междумирье чувствовал себя в безопасности.
Ирэн хитро посмотрела на меня, а затем задала очередной нелогичный, на мой взгляд, вопрос:
— Ты меня за руку держишь, потому что того требует ритуал, или…
— Или, — прервал её, не дослушав. — Мне нравится держать тебя за руку, и я думал, что тебе это поможет в качестве поддержки, — на мгновение я выпустил её ладонь, и мы по-прежнему остались в междумирье сна. — Ещё я могу так, — резко прижал её к себе, откинув прядь волос назад.
Мы застыли в этой немой позе, где наши лица были непозволительно близко. Потом я напомнил себе, что она, в конце концов, моя жена, и нежно поцеловал, легонько коснувшись её губ.
Ирэн засмущалась, густо покраснев.
— Ладно, идём, я покажу тебе то, что ты никогда не увидишь в своём мире, — она схватила меня за руку и потянула на себя.
Я не стал сопротивляться и тем более говорить, что она сама управляет этим миром, сном, воспоминаниями. Я чувствовал, что она это понимала и вела меня куда-то, куда я не знал.
