ладонями клочья сухой травы. О боже, что вытворяют его губы, язык и пальцы! Она бьется в экстазе и тонет в потрясающем блаженстве, которого никогда не испытывала раньше.
Последняя сладостная вспышка, долгий счастливый вздох, и вот Бьорн снова поднимается к ней. Он смотрит на нее затуманенным взором, и Виола растворяется в его бездонных глазах. В следующую секунду сильные руки переворачивают ее на живот. Виола податливо выгибает спину: ее переполняют восторг и ликование, она готова ему отдаться, даже если это причинит ей боль.
Но он, напротив, сдвигает ее ноги и просовывает между ними член. Большой, горячий, до предела возбужденный… Несколько толчков без проникновения, и Бьорн выдыхает с хриплым протяжным стоном. Он замирает, прижимаясь к ее спине, и Виола чувствует, как он содрогается, изливая ей между бедер теплую сперму.
***
Свеча почти догорела. Они лежали на душистом сене, в обнимку под одеялом и смотрели на кусочек звездного неба в слуховом окне.
— Я же говорил, что пожалею, — наконец промолвил Бьорн. — И что мне теперь с тобой делать, Виола?
— Давай вместе сбежим, — промурлыкала она, ласково пропуская между пальцев завитки волос на его груди.
— Мы ведь уже говорили об этом, — вздохнул он. — Я и так предал Сигизмунда… когда дотронулся до тебя…
По его лицу пробежала болезненная судорога. Виола погладила его по щеке. Бьорн притянул ее к себе, и несколько минут они тихо лежали, слушая стрекотание сверчков где-то в сухой траве.
— Нужно все это прекратить, — наконец сказал Бьорн и отстранился.
— Что «все»?
Он шумно сглотнул.
— То… что между нами происходит… Я так больше не могу.
Кровь бросилась Виоле в лицо. Не помня себя от бешенства, она вскочила на колени.
— Что значит «я не могу»?! — яростно завопила она. — Это ты заварил всю эту кашу! Ты похитил меня! Ты притащил меня в свой вонючий Хейдерон и отдал своему проклятому ярлу! Так какого черта…
Она вдруг всхлипнула и осеклась. Горячие слезы ручьями потекли по щекам.
Бьорн поднялся и нацепил рубаху.
— Я, пожалуй, пойду.
— Ну и катись к чертовой бабушке!
Когда он скрылся внизу, Виола упала на сено и зарыдала.
***
— Кукареку-у!!!
Виола вздрогнула и открыла глаза. Пару мгновений она осоловело прислушивалась к звонкой разноголосице окрестных петухов, пытаясь сообразить, где находится. Но вот под ней зашуршало сено, ноздрей коснулся запах душистых трав… Сеновал. Бьорн. Вчерашнее… М-м-м! Сладостное воспоминание отозвалось приятным теплом внизу живота. А ссора после… Да ну ее, сейчас совсем не хочется об этом думать.
Виола мечтательно вздохнула и огляделась. Где же Бьорн? Скорей всего ночевал внизу, вряд ли бы он оставил ее одну. Еще не рассвело, но спать уже не хотелось. Виола выбралась из-под овчины и поежилась: холодный утренний ветерок вполне ощутимо продувал чердак через окно.
В полумраке окружающие предметы были едва различимы. Нужно подсветить, чтобы не навернуться с лестницы. Бьорн вроде вчера приносил огниво. Виола пошарила руками вокруг себя — вот оно! Она поднялась, сняла фонарь с крючка и, подпалив несколько соломинок, зажгла огарок свечи.
В тусклом мерцающем свете Виола отыскала свои штаны и принялась натягивать их на себя. Случайно коснувшись внутренней стороны бедра, она заметила, что кожу стянуло от засохшей спермы. Вчера она кое-как обтерлась пучком сена, но помыться бы не мешало, правда сперва для этого нужно слезть с чердака.
Виола надела тунику, затем обулась. Опоясавшись плетеным ремнем, она встала на лестницу, и уже спустилась было на несколько перекладин, как вдруг до ее ушей долетел женский смешок — звонкий и переливчатый как колокольчик. Виола замерла и прислушалась.
— Что случилось? — раздался голос Бьорна, сонный и хриплый: его явно только что разбудили. — Что ты тут делаешь?
— Решила тебя навестить, — проворковал девичий голосок. — Глянуть, как ты устроился.
Милдрид! Сучка! Виола едва не заскрежетала зубами от злости.
Зашуршало сено: деваха явно присела на копну. Или прилегла?!
— А где эта твоя? — пренебрежительно поинтересовалась Милдрид.
Виола стиснула кулаки.
— Спит наверху, — вполголоса ответил Бьорн.
— Так кто она тебе?
— Никто.
«Никто?! Ах ты, скотина позорная!» — У Виолы чуть пар из ушей не пошел. Внутри все бурлило и клокотало, но она пересилила себя и слушала дальше.
— А я? — игриво полюбопытствовала Милдрид.
— Что «ты»? — сухо переспросил Бьорн.
— Кто я для тебя? После того твоего приезда… я только и думаю о тебе. Ко мне уже трое сваталось, а я всех отшила…
— А вот это зря, Милдрид, — голос Бьорна звучал серьезно. — Я же еще тогда сказал, что жениться больше не собираюсь. Тебя все устраивало. К чему сейчас весь этот разговор?
«Хм. Видать у него с ней все-таки что-то было. Но он, похоже, не придал этому особого значения, а вот девка наверняка уже придумала имена их будущим детям». — Виола злорадно усмехнулась.
Между тем снизу послышались сдавленные девичьи рыдания.
— Ньорун всемогущий, за что мне такое наказание? — взмолился Бьорн. — Прекращай реветь! Мы же тогда договорились — никаких обязательств. Ты согласилась. Что теперь-то не так?
— Я люблю тебя, — всхлипнула Милдрид.
Виоле стало одновременно и жалко ее и противно. Противно от того, что они с этой девахой, по сути, оказались в одной лодке. Две дуры втрескались в одного кобеля, а он их обеих совратил и отшил.
— Ладно, будет тебе слезы лить, а то сено отсыреет, — сказал Бьорн. — Беги скорей в дом, пока тебя не хватились.
— Я соскучилась, — проворковала девица, и сочувствие к ней тут же бесследно испарилось. — Может, давай мы с тобой…
— Так ты же опять распустишь нюни от того, что я на тебе не женюсь.
— Не распущу. — Милдрид шмыгнула носом. — Я все поняла, и больше не буду заводить об этом речь. Просто хочу побыть с тобой. Ну хоть разочек!
— Слушай, давай лучше не будем, — неуверенно начал Бьорн. — Сюда может кто-нибудь прийти… да и она там, наверху…
«Надо же! Вспомнил!» — Виола презрительно поджала губы.
— Ну пожалуйста! Всего один раз. Клянусь, никто ничего не узнает.
Повисла тишина, в которой Виола отчетливо ощущала каждый удар своего сердца.
— Ну ладно, — наконец сказал Бьорн. — Давай по-быстрому, только тихо.
Все остальное произошло в мгновение ока. Внизу зашелестело сено, раздались звуки какой-то возни… В голове помутилось.
— Да вы охренели там, что ли?! — дико заорала Виола и со всего размаху швырнула в прелюбодеев первое, что попалось ей под руку. А под руку попался фонарь с горящей внутри свечой…
Дзинь!
— Ой!
— Твою мать!
Легкий треск, запах гари, грохот от падения чего-то тяжелого… и в следующий момент весь сарай заволокло белым
