каких изменений мне ожидать?
Диагностика тем временем завершилась, и я узнал, что у меня пуля в голове. Этот чудак что, застрелился? Я активировал лечение щупом, поскольку ничего другого всё равно не было (снова все умения на нуле), и убрал контузию головы, пока не трогая пулю. Хорошо, она неглубоко вошла, но даже и сантиметр – это серьёзно.
Я сел, не обращая внимания на возражения блондинок, и спросил:
– Что произошло?
Девушки, явно нервничая от выпавших на их долю переживаний, перебивая друг друга, пояснили: я (то есть прежний хозяин этого тела) лежал на верхней полке и читал книгу, когда через два купе от нас случилась драка, в ходе которой прогремели два выстрела. Одна из пуль, пробив две стенки, вошла мне в голову.
Используя Взор, я нашёл то купе и обнаружил в нём двух сотрудников милиции. М-да, не драка это была, а захват банды шулеров, да вот допустили до использования огнестрельного оружия. У одного из шулеров оказался ТТ, и, пока оружие у него не выбили, он успел сделать несколько выстрелов. Сейчас в том купе шёл допрос. Судя по дате на бланке допроса, сегодня пятое июня сорок первого года.
Я с трудом успокоил девчат и велел им сесть. Они объяснили мне, что это соседи помогли им снять меня с верхней полки и уложить на нижнюю. А проводник сейчас бегает по соседним вагонам, ищет врача.
Я всё это выслушал, после чего заметил:
– Ранили меня не так уж и серьёзно, не нужно переживать. Смотрите.
Я отогнул край бинта, который ещё не успели завязать, и, демонстративно мотнув головой, щупом вытолкнул пулю наружу. Потом взял её щепоткой пальцев, показал бледным девчатам и бросил на стол.
– Пуля на излёте ударила, лишь слегка углубилась. Так что небольшая ранка и лёгкая контузия, и ничего более. Возможно, даже шить не придётся.
Тут дверь купе открылась, и вошёл молодой парень в форме военфельдшера, позади него маячил проводник с бледным испуганным лицом. Парень оказался настоящим профи – талантище. Успокоив девчат, он выпроводил их в соседнее купе, и всё это с шутками и прибаутками. Потом осмотрел рану, подтвердил, что она не глубокая, но шить всё же нужно, да и рентген сделать необходимо. Почистил рану без наркоза, и перевязал своим бинтом, после чего велел лежать. Сказал также, что скоро поезд прибывает на станцию, и там мне придётся сойти, меня нужно отправить в госпиталь, мало ли что.
Военфельдшер ушёл, а я лёг на нижней полке и задумался. Судя по тому, что беременная девушка называла меня Андрюшей, она, скорее всего, моя жена, а вторая девушка – её родная сестра, уж очень они лицами схожи. Думаю, молодая семья ехала к новому месту службы парня, а тут вот такое происшествие.
Вернувшиеся в купе девушки снова начали заботиться обо мне, что было приятно. Похоже, мы в купе втроём ехали, четвёртая полка была пуста. Я сказал, что посплю, и едва успел закрыть глаза, как меня вырубило: память прежнего хозяина тела пробудилась. Да, с тех пор как я очнулся как раз минут двадцать прошло.
Проснулся я, когда меня стали переворачивать. Поезд стоял, а у дверей купе топтались двое красноармейцев с повязками патруля на рукавах. В руках у них были носилки, и бойцы пребывали в явном затруднении, не зная, как с ними тут развернуться.
– Всё в порядке, я сам, – сообщил я, садясь.
Мы с девчатами начали собираться, благо нам как раз тут и нужно было выходить. Вещи вручили бойцам.
А вот что я выяснил по прежнему хозяину моего тела. Андрей Туманов, сирота. Отец был крупным чиновником, арестован и посажен в тридцать седьмом, реабилитирован в сороковом. Мать не выдержала переживаний после ареста и тихо умерла во сне. Так Андрей оказался в детдоме. Парень упорный и со светлой головой, он окончил школу на год раньше с золотой медалью. Поступил в Московский институт народного хозяйства, учился на экономиста, шёл с опережением графика в учёбе и окончил институт с отличными оценками и раньше срока.
Сейчас парнишке всего восемнадцать лет, в конце лета прошлого года исполнилось. И один гад велеречивый уговорил его набраться опыта в армии: мол, там ему будет настоящая школа жизни. Описал все плюсы, а вот о минусах сообщить позабыл. Андрей и решился, надел форму. А женат он уже пять месяцев. Влюбился в Ольгу (они с сестрой из одного с ним детдома), два года за ней ухаживал, с шестнадцати лет, и, несмотря на разницу в возрасте (Ольге сейчас двадцать два года), была сыграна свадьба.
А через несколько месяцев, забрав из детдома пятнадцатилетнюю сестру Ольги Ксению, они выехали из Минска по месту службы парня. Андрей получил назначение на должность снабженца в 7-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион 7-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса, штаб которого находился в Белостоке. Корпус входил в 10-ю армию. Вот в Белосток мы только что и прибыли.
К слову, Ольга закончила медицинский, она стоматолог по профессии, но из-за беременности не могла приступить к работе, а потому решила ехать с мужем и найти работу на месте уже после родов. Тогда ведь после родов всего два месяца давали, а после иди работай, иначе тунеядка. Такие законы в Союзе. Хотя жёны командиров, вроде, могли и не работать: мол, муж за двоих впахивает, защищая родину.
Бойцы с нашими вещами направились к выходу. Тут почти все сходили – похоже, конечная. Ксюша с сумочкой в руке ушла вслед за бойцами, сказав, что подождёт нас на перроне. Я быстро сменил запачканную кровью рубаху и застегнул ремень, пустой: я ещё не числюсь в части, оружие не выдали. Потом надел френч и, подхватив под локоть Ольгу, направился к выходу. Коридор уже был пуст, все вышли, так что мы без проблем покинули вагон и подошли к стоящей на перроне Ксюше, возле которой были сложены наши вещи. Кстати, надо не забыть, что через три дня у неё день рождения, шестнадцать лет исполняется, нужно будет это отметить и поздравить её, подарив что-нибудь этакое. У меня на запасном складе Хранилища много что интересного есть, девчачьего, так что подарок найдём.
Пока я без сознания был, Исцеление зарядилось на семьдесят два процента, и, проснувшись, я его использовал, полностью залечив раневой канал. Когда снова зарядится, уберу повреждения черепа: пуля вошла в голову чуть наискосок с правого бока, чуть ниже темечка. Кстати, Ольга сообщила, что, пока я спал (это когда я память Андрея принимал),
