Райкер подлетел к одинокому холму с высокой выжженной травой и несколькими деревцами. Сделав круг и наметив нужную точку приземления, он сделал заход на посадку. Когда мы пролетали над краем крутого обрыва, покрытого высокими кустами, порыв ветра от наших лопастей унес одну из походных палаток. Владелец палатки начал пробираться сквозь высокую траву, пытаясь поймать свое жилье. Мы приземлились примерно в сотне футов от палатки, опустившись в траву до уровня пола грузового отсека. Капитан-пилот выпрыгнул наружу и провел ребром ладони по горлу, приказывая Райкеру глушить «Хьюи».
Ворчун-6 зашагал к палатке. Его второй ассистент сообщил:
– Мы здесь пробудем около часа, можете пока пообедать.
И на том спасибо. Этот командирский рейс был неплох. По крайней мере, мы не принимали участия в атаках.
Пока винт медленно терял обороты, Ричер выудил контейнер с сухпайками из заднего отсека. Я прошел под винтом, который никак не мог остановиться, и направился к парню, оставшемуся без палатки. Он пытался снять свое жилище с куста у подножия холма, стоя по плечи в траве. Палатка за что-то зацепилась, но в конце концов он высвободил ее. Прижав ее к груди, он поплелся в мою сторону.
– Извиняй, – произнес я. – Мы не видели тебя при подлете.
– Не, все в порядке, сэр, – он улыбнулся и швырнул палатку вниз, рядом с кустом. – Я и не хотел, чтобы меня видели. Я тут организовал небольшую маскировку.
Он горделиво указал на охапку сучьев возле своей искореженной палатки.
– Не самое укромное место, – я кивнул в сторону «Хьюи». – Ты стоишь с подветренной стороны, поэтому мы всегда будем пролетать мимо тебя при посадке.
– Даже не думал об этом, – он вытер лоб краем футболки, выправленной из штанов. – А что мешает вам сесть вот так? – он задержал ладонь в воздухе и сделал резкое движение вниз.
– Вертикально, – перевел я.
– Вертикально. Разве вертолет так не умеет?
– Только в крайних случаях, – пояснил я. – Но это опасно. Мы предпочитаем сохранять поступательное движение, чтобы авторотировать в случае потери мощности. Но теперь, раз уж мы знаем, где ты решил засесть, можем снижаться чуть резче, чтобы не сносить тебя ветром. Но любой другой вертолет, заходящий сюда на посадку, сдует тебя заново.
– Спасибо, что объяснили. Я лучше перестрою все здесь и укреплю палатку, – он улыбнулся и вернулся к работе.
– Говядина с лапшой или курятина? – Райкер встал рядом.
– Ни то ни другое.
– Это все, что у нас есть.
– Курятина. – Райкер швырнул мне коробку и уселся на край грузового отсека.
Мы с Райкером, Ричером и пулеметчиком расселись по «Хьюи» и принялись трапезничать. Ворчун-6 сидел в штаб-палатке и строил планы.
После обеда я прогулялся. Из пятнадцати ворчунов – обитателей холма вокруг палатки шаталось человек пять. Я поздоровался и уселся на ящик с сухпайками. Через двери палатки за спинами военных, раздевшихся до футболок, я видел деревянные ножки треноги для карты. Совещание Ворчуна-6 и его подчиненных продолжалось.
Из палатки вышел вьетнамский солдат, одетый в камуфляжную форму с большими карманами, принадлежавшую вьетнамским рейнджерам. Однако он был не рейнджером, а переводчиком. Он улыбался. Улыбка – самый простой способ скрыть чувства. Я поманил его к себе, радуясь, что нашел переводчика. Мне представился шанс разузнать, как местные жители относятся к этой войне. Кавалерия была настолько отдалена от Армии Республики Вьетнам, что подобный шанс выдался мне впервые.
– Привет, – начал я.
– Привет.
– Я очень давно хотел пообщаться с вьетнамцем, говорящим по-английски.
– Да, – с пониманием произнес он.
– Слушай, как по-твоему, мы здесь справляемся?
– Да, – он кивнул.
– Нет, я имею в виду, что ты лично об этом думаешь? Мы побеждаем?
– Да, возможно, и так, – уверил он меня. – Как дела?
– Мои? – Может, он не понял мой акцент? – Все отлично. Отлично.
– У меня тоже все отлично, спасибо, – он слегка поклонился.
Я быстро взглянул на улыбающиеся лица ворчунов и понял, что они прекрасно знают о крайне дерьмовых познаниях переводчика в английском.
– Супер, – произнес я. – Я так понимаю, этот холм сегодня сравняют с долиной?
– Да, возможно, и так.
А это, как оказалось, весело.
– Слушай, на этих выходных сюда перевезут весь Сайгон, чтобы нам не приходилось так далеко гонять в увал, – я услышал сдавленные смешки зрителей.
– Сайгон, – он радостно кивнул, услышав знакомое слово.
Я только вошел во вкус, как из палатки вышел рядовой и рявкнул:
– Эй, Нгуен!
Улыбающийся наивный переводчик кивнул и быстро забежал в палатку. По крайней мере, он знал, как его зовут.
К трем часам дня мы загрузились в машину и полетели обратно к «Чайной Плантации». Ворчун-6 скомандовал высадить возле ожидающего его джипа. Мы поспешили к мягкому топливному резервуару в конце плантации для дозаправки. До командного пункта на холме мы летели уже самостоятельно. Я провел более резкую посадку, и на этот раз улетели только кусты, а палатка устояла.
В штабной палатке дежурный офицер, капитан, показал нам намеченный план действий на большой карте. Основная задача второй половины дня заключалась в развозке личного состава по долине. Отрядам, попавшим под огонь, требовалось подкрепление.
За весь день мы успели облететь всю южную часть долины без единого происшествия. Иногда одинокий вертолет был безопасней целого строя. Мы объясняли этот феномен тем, что враг принимал одинокий вертолет за разведчика и не открывал огонь, чтобы не выдать свои позиции. Позже нам стало известно, что в тот день мы летали над толпами чарли.
К вечеру мы уже мечтали о том, чтобы присоединиться к роте. Они наверняка уже расположились в «Индюшачьей ферме» и сейчас ужинали в лагере советников. В настоящей столовой. Успели принять настоящий душ. К тому моменту мы уже налетали шесть часов, и силы постепенно покидали нас.
– Сегодня вечером снова повезете командира, – сообщил нам капитан в командном пункте, когда мы приземлились. – Полетите в этот конец долины, чтобы он переговорил там со своими людьми, – он указал на карту. – Это займет не больше двух часов. Когда закончите, вам придется остаться в «Чайной Плантации». Вы еще понадобитесь полковнику.
Два часа в итоге растянулись до четырех, и мы закончили в десять вечера. Ворчун-6 укатил в своем джипе, скрывшись за тысячами палаток, которые перекрывали все поле. Нас предоставили самим себе. Лен пытался намекнуть, что наша рота и наши вещи были всего в пяти милях от лагеря, но Ворчун-6 хотел, чтобы мы остались.
– Поставьте свою машину рядом с медицинской вертушкой, – приказал он Лену перед тем, как отбыть. Его глубокий голос сочетался с крепким телосложением. – Найдите парней из этой вертушки и скажите, чтобы они нашли вам койку. Будьте наготове, парни, вы мне можете понадобиться.
