— Вот именно! Так что я бы на твоём месте взяла. Просто наудачу! Вдруг у Ариэль получится!
Допустим.
Всё так и Габи права, как никогда прежде. Покупка действительно не противоречит ни морали, ни закону. Ну а то, что это авантюра? Так у меня это второе имя!
Вот только один вопрос пока что не давал мне покоя:
— Слушай, а как ты поняла, что он почтовый?
— Так на нём же написано…
Путь назад занял в пять раз больше времени. Бронемашинка хоть и тянула груз, но… скажем так: из-за двух охрененно-здоровенных прицепов потеряла в маневренности.
И как же нам всё-таки повезло с ацтекскими дорогами!
Хрен бы я спустил разобранный дирижабль по Сочинскому серпантину, например. Да чего уж там? Для меня и обычный густонаселённый город сейчас стал бы непреодолимым препятствием. А так — топишь себе по прямой и топишь.
— Изель? — набрала Габи подружку. — Ну как? Нашла? Ага… Ага… Ага…
Девушка взглянула на меня и кивнула, мол, всё в порядке.
— Хорошо, к вечеру будем, — Габи повесила трубку. — Не думаю, что удивлю, если скажу, что ангара для дирижаблей в Арапахо-Сити нет. Зато автосервис на окраине готов принять нас на постой. У них там старый производственный корпус заброшенный, коробочкой, со всех сторон от ветра закрывает. Почти как ангар, только открытый. Можно будет спокойно заняться ремонтом, залатать там что нужно.
— Хорошо, — кивнул я.
И кто бы знал в тот момент, что залатать в нашем дирижабле нужно всё…
Следующие два дня я разговаривал сугубо на матах. Иногда на ацтекских, иногда на русских, но всегда на отборных и в максимальной степени отражающих действительность. Да и компания у меня подобралась соответствующая — работники автосервиса впряглись восстанавливать дирижабль.
Не по доброте душевной, само собой, а за денежку. Причём нехилую такую денежку, стоит сказать.
Впрочем, кроме денежки там явно присутствовал азарт, как будто к ним приходил пьяный Веневитин, и они с ним побились об заклад.
Первым делом мы привели в порядок саму гондолу. По правде говоря, ей требовался лишь косметический ремонт. В окнах вместо стекла оказался листовой поликарбонат, который выдержал падение. Фанеру обшивки местами пришлось менять, но это мелочи. Из серьёзного — пострадал кожух одного из импеллеров, но это тоже оказалось поправимо. А так — пошкурить, покрасить, что-то заменить… В общем, не больше работы, чем с обычной машиной, с той разницей, что в гондоле использовалось больше дерево.
Ещё мне захотелось обновить ушатанное багажное отделение, превратить в нормальный такой салон. По моим прикидкам лететь до Российской Империи нам примерно неделю-полторы, и всё это время хотелось бы провести в комфорте. Всё ж принцессу везу, да и сам не сын трубочиста вроде как. А потому — роскошества в студию!
Кожаные кресла, раскладные кровати и столики, всевозможная электроника в виде встроенного холодильника, радиорубки, мониторов и ещё одной игровой приставки. Даже фен с тостером не забыли. Плюс отделка. Плюс тонировка окон.
Плюс губозакатывательная машинка…
Когда Рада ознакомилась с характеристиками дирижабля, она очень наглядно, с цифрами, объяснила, что на счету каждый грамм. Поэтому от всяких излишеств пришлось отказаться. Вместо кроватей — фанерная полка и тонкий поролоновый матрас, вместо мониторов — скачанные на телефон книги, а вместо игровой приставки — тетрис в том же телефоне. Из отделки — покраска. А вместо фена с тостером — примус.
В общем, максимально спартанские условия, и всё это — на площади размером с мою бронемашинку. Рубка для пилота и штурамана, кухня метр на два, и жилой отсек с четырьмя койками, как в дешёвом купе, в два яруса. И всё!
Ах да, вместо туалета и душевой кабины — гальюн. Дырка в полу то есть, в углу моторного отсека.
Но ничего! Мы люди неприхотливые, долетим.
А самое веселье началось, когда мы с мужиками впервые попытались расправить смятую оболочку дирижабля…
Глава 11
Это все…
— Это, мать его, что??? — я попытался сформулировать свои впечатления, но потерпел фиаско.
— Ип**ть мой лысый череп… приплыли, млять, — поделился своими выводами бригадир.
У которого получилось то, что не вышло у меня — кратко и ёмко описать ситуацию.
А ситуация оказалась очень хреновой. Пока баллон лежал в прицепе, — который, кстати, надо ещё отогнать обратно на свалку, — у меня ещё теплилась надежда, что он более или менее в порядке. Наверное поэтому я не воспользовался тенями и не прошёлся внутри свёрнутой ткани, чтобы не расстраиваться. Этакий баллон Шрёдингера — пока не посмотрел, есть шанс.
Так вот.
Без шансов. Вообще.
Авария, при которой дирижабль врезался в мост, и при которой оторвалась гондола… Разве могло такое столкновение оставить хоть какой-то шанс? Мог бы сразу догадаться, конечно. Хотя бы про то, что гелий — газ очень дорогой, и просто так его в атмосферу выпускать никто не будет. А значит, он вышел сам. А значит — и оболочка, и баллонеты с гелием должны были быть разорваны в клочья.
Так и оказалось. Но… это ещё не всё.
