друг Валера позорно потерпел поражение и, очень вероятно, больше за внимание Инессы бороться не будет. Пришло время реванша. Колязин старался убедить себя, что сам просто неграмотно начал общение. Оказалось, что на скаку оседлать коня не получилось, но это же не значит, что это невозможно. Весь март он вынашивал планы и грандиозное продолжение отношений. Снова начал мобилизацию силы, возобновил написание стихов и портретов. Жизнь начала бить ключом, всё ещё может получиться!
Получилось…
В тот вторник на уроке математики была тестовая самостоятельная работа, где Юлия Фёдоровна требовала на листочке только номер задания и ответ, потому что так не надо нести кипу тетрадей домой и проверять проще. Сергей был уверен в себе и сделал все задания за пять минут до конца урока. Чтобы не идти накрывать в столовую, он стал играть в какую-то бесхитростную, но занимательную игру на телефоне. Прозвенел звонок, учащиеся стали сдавать свои работы, после чего уходили трапезничать, у Колязина уровень в игре занял много времени, наконец-то он отпрял от экрана.
В классе оставалось человека четыре, трое из них всё ещё корпели над заданиями или пытались использовать интернет для решения, это было обусловлено отсутствием Юлии Фёдоровны. Её срочно позвали отлучиться к директору или ещё куда, что было на руку оставшимся в классе ученикам. “Лёгкий тест” — заключил Сергей и подошёл к учительскому столу, где лежали работы учеников, ушедших в столовую.
Колязину неожиданно стало интересно, как справилась Инесса. Поскольку Сергей сидел на одной из последних парт один, то мог выбирать себе любой из двух вариантов, садясь на соответствующий стул. Сегодня вариант Колязина совпадал с вариантом Шостакович Инессы. Он скоренько стал пролистывать стопку, поглядывая на дверь. Повезло, её работа оказалась четвёртой по счёту. Он достал листок, на котором красовались немногочисленные ровненькие буквы и цифры, написанные рукой девушки. Сергей стал сверять ответы.
“Ай-яй, две ошибки допустила. Как жаль”. Он провёл класс глазами, троица, не отрываясь от телефонов, пыталась скатать откуда-нибудь ответ. “Блин, переволновалась девочка, неправильно решила два задания.” Ему в голову пришла идея, как ей помочь. Наконец-таки выпал шанс проявить “геройство”, пусть даже которое останется без её внимания. Сергей шустро схватил шариковую ручку из учительской подставки и отправился в конец класса, чтобы точно не было видно, какую махинацию он проворачивает. Он зачеркнул неправильные ответы, и, аккуратно, по образцу из других заданий, вывел буквы, идентичные почерку Инессы. “Вот так, не волнуйся, дорогая”. — подумал Колязин и направился сдавать работы. Свою он всунул в конец, а Инессы — где-то в середину. Довольный собой, он направился в столовую. Весь день просто сиял от радости. Его окрыляло чувство помощи, он воображал разное. Ему так хотелось видеть улыбку, адресованную именно ему, что ради неё он готов был делать всякие невозможные глупости.
Среда. Юлия Фёдоровна проявила чудеса скоропроверки и, когда Сергей вернулся из уборной, дежурные уже раздали проверенные работы. Колязин уверенно подошёл к своей парте и, увидев перевёрнутый листок, задорно предположил: “Соточка!”
“Семидесяточка!” — так же весело, в тон настроению Сергея, ответили красные чернила на его работе.
Он сразу сел. “Как!? Нет!? Стойте, нет!? Не может быть!? Как!? Как!? Нет!? Я же точно решил всё верно!” Он поднял глаза, тупо обвёл класс ими, и в край расстроился. Он был уверен в своих силах, и вот тебе: на! Спохватившись, Сергей посмотрел на парту Инессы. Рыженькая всё ещё гуляла по коридорам, а на её месте лежала проверенная работа. Колязин не знал, какая у неё отметка, но догадывался, что она очень сильно совпадает с его баллом.
Звонок. В класс добегали последние ученики, среди них и Инесса со своей подругой. Все стояли, приветствуя учителя, в этот момент девушка решила перевернуть свой листок…
Сергей видел её со спины и немного сбоку, но и этого было достаточно, чтобы понять, что отметкой она не довольна. Юлия Фёдоровна попросила всех сесть и поинтересовалась, кого сегодня нет в школе. Староста Галина Щедрина перечислила отсутствующих, а Колязин, как прокажённый, сидел и смотрел в одну точку.
После этого математица стала по журналу называть учеников, а те должны были назвать ей свою отметку, предварительно сказав, что тест подавляющее большинство написало ужасно и что она очень разочарована. Некоторых она даже пропускала. Очередь дошла до Колязина, а его мысли занимала только Инесса. Он буркнул свой балл. Ему плевать было на собственную отметку теперь, он был готов получить двойку за четверть, даже за год, только чтобы не пострадала она.
— Шостакович Инесса. — прозвучал голос Юлии Фёдоровны
Сергей в ужасе предвкушал триумф своей идиотской затеи. Неужели всё так глупо и закончится? Но та ничего не ответила.
— Инесса, что у тебя? — повторила Юлия Фёдоровна.
— Это не моя отметка, — сурово ответила девушка.
— В каком смысле, не твоя отметка?
— Я не писала эти варианты ответов!
Многие учащиеся сидели в телефоне, пускали слюни или нарезали резьбу в носу от нечего делать, но тут большинство из них повернулось в сторону Инессы.
— Что это значит? — нахмурилась Юлия Фёдоровна.
Сергей сидел в агонии, и, однако, в предвкушении, потому что надеялся на лучший исход теперь. Он напрягал все свои умственные способности, чтобы случайной репликой с задней парты помочь Инессе. Неужели ему придётся признаться в содеянном, чтобы не запятнать чужую репутацию? Это будет стыд такого масштаба, что он не сможет находиться в одном городе со сверстниками, не то что учиться в одном классе.
— Здесь есть ответы, которые я не ставила.
Юлия Фёдоровна не понимала, что хочет сказать ученица, и подошла к ней.
— Вот, — немного раздражённо говорила Инесса. — Смотрите, снизу мои ответы и вот одно моё исправление, а вот эти два я не исправляла. Это не мои зачёркивания.
Юлия Фёдоровна поднесла листок к собственным глазам, что-то ей подсказывало, что её просто водят за нос:
— Что ты такое говоришь, это же твой почерк.
— Нет, я их не ставила, это не мой почерк и не мои исправления! Они даже другим стержнем написаны!
Её сосед, Иван Астравчук, заглянул в листок и тоже сказал:
— Не помню, чтобы она такое ставила.
Юлия Фёдоровна отдала работу Инессе назад и заявила:
— Вы меня обдурить хотите? Это же абсурд какой-то.
— Это не мои исправления!
— А чьи тогда?
— Не знаю.
— То есть, ты хочешь сказать, что кто-то взял и без твоего ведома зачем-то влез в твою работу и изменил твои ответы?
— А на что тогда это похоже? — вызывающе отвечала ученица. — Я честное слово эти два исправления не
