хлопнул себя ладонью по лбу, но не сказал ни слова.
– Так вот, значит, я была права, и всё это фикция! А что Укун не может от меня отойти дальше чем на десять метров – ну так он просто внушаемый. Вы же лучше меня знаете, что он… типа того… – Она выразительно покрутила пальцем у виска. Гуаньинь тут же быстро закивала головой, выражая согласие, так как не согласиться с последним утверждением было невозможно. – Ведь улетел же он как-то от меня на небо!
– Я не безумец! – попытался возразить китаец.
– Ой, всё! Хоть тут-то не лезь в женские разговоры! – отмахнулась блондинка и торопливо продолжила: – Ну и вот. Значит, мне надо в консульство. Сделать паспорт, визу, провести какой-нибудь ваш местный обряд для расторжения брака, чтобы соблюсти все формальности, купить билет на самолёт, и до свиданья, я вас не знаю, не помню, вы меня тоже, и все будьте счастливы!
– Сунь Укун! – сдвинув брови, сказала богиня, посмотрев на надувшегося от негодования царя обезьян. – Твоя жена сошла с ума?
У Мован вошёл в Пещеру, скребущую облака, так, как будто выходил всего на минуту. Уверенно сел на мягкий диван, выдохнул и раскрыл ноутбук.
Стражи в масках тут же закрыли собой проход. Серый призрак отделился от стены и поклонился своему владыке.
– Где моя жена? – спросил демон-бык, даже не взглянув в его сторону.
– Я не знаю, господин.
– Ты лжёшь, Лю Гуй. Но, поскольку ты идиот, лгать ты не умеешь.
Конечно, призрак мог попытаться сбежать, исчезнув и прошелестев мимо стражей. Но это вряд ли спасло бы его. И её.
– Я не знаю, – повторил он и сжал синие губы.
От прошлых ожогов осталось лишь одно большое серое пятно на виске. По каким-то своим причинам Лю Гуй надеялся, что У Мован надолго задержится в Индии. И тогда он успеет поквитаться с проклятой обезьяной и желтоволосой женщиной, которая ему служит. Ну или которой служит он. Тут непонятно. А уже потом…
– Я даже не знаю, какую казнь тебе придумать, – бурчал себе под нос демон-бык, беглым взглядом проверяя почту. – Отправить тебя в Диюй? Твоя ничтожная призрачная душа смешается со смрадным ветром, который будет носить её по лабиринту, бить о стены, бросая то в огонь, то в лёд. Ты надолго станешь глазами этого ветра и будешь видеть все муки и ужасы недостойных, обречённых на страдания в бесконечном лабиринте, пока твои незримые глаза не иссохнут и не развеются в прах.
Призрак нервно сглотнул.
– А может быть, мне из милости сжечь твои паршивые кости прямо сейчас, чтобы ты сгорел, как рисовая бумага? – задумчиво продолжил бык. – А уже потом пустить твой пепел по ветру вонючего Диюя? Как думаешь, какой вариант тебе больше по душе?
– Никто не знает, где захоронены мои кости! – тихо откликнулся Лю Гуй, став совсем уж прозрачным от страха.
У Мован устало покосился на него и кивнул стражам. Один из них вынес вперёд внушительных размеров сундук и откинул крышку. Призрак тихо ахнул, как будто прошелестела листва.
– Видишь? Они здесь, все до одной. И даже верёвка, которой удавился этот идиот Лю Ганьсы, призраком которого ты стал. Всё здесь, не сомневайся. Мои рабы не оставили тебе ни единого шанса, ни единой ветки или косточки. А теперь я снова задам свой вопрос: Где? Моя? Жена?
Счастливая от осознания собственной свободы, Яшмовое Личико никого не хотела видеть. Ни богиню, ни любимого мужа, ни великого императора с его проклятым дворцом, пусть он им подавится! И уж тем более не хотела видеть обезьян – что Ханумана, что Сунь Укуна, что всю эту разношёрстную толпу с горы Цветов и Плодов. Пусть никто из них никогда не вернётся, пусть они все сгниют в Индии, в Китае или в заснеженной России вместе со своей белобрысой дурой. Какая кому разница?
Зачем они вообще были здесь нужны? Почему раньше она так много о них думала? О дворце, о наследнике, о власти, об иллюзии успешного брака…
Какое сейчас это имеет значение, если у неё есть прекрасный пушистый хвост, острые зубы, быстрые ноги и цепкие когти? Она может различать самые тихие звуки, видеть в темноте янтарными глазами, чувствовать запахи так далеко, что даже мер таких никем не придумано. Она может родить миленьких рыженьких лисят, научить их охотиться, вырыть нору поуютнее и жить счастливой лисьей жизнью.
Только отца лисят придётся по-быстрому убить, чтобы он не вздумал принести вред её потомству. Перегрызть горло, а потом и вспоить свежей горячей кровью милых деток. Это нормально и естественно, многие так делают. Кстати, очень правильно…
Лисица остановилась и разочарованно помотала головой, потому что вдруг вспомнила, кто она. Царевна Яшмовое Личико, дочь десятитысячелетней царицы лисиц! Получается, от кого бы она ни понесла, её ребёнка всё равно захотят убить слишком многие. Как же быть?
Есть только один вариант: малыш должен родиться от столь могущественного демона, чтобы с рождения умел постоять за себя. Крохотный рыжий комочек, сильный настолько, чтобы править Поднебесной! Ведь только абсолютная власть защитит его и его мать…
А Сунь Укун меж тем привычно распекал Ольгу, сцепив руки за спиной и прохаживаясь из стороны в сторону, как большой начальник или даже профессор в университете. Выглядело это скорее смешно, чем внушительно, но у Великого Мудреца было иное мнение на свой счёт.
– Ты глупа, как росток риса, возомнивший, что может прожить без воды! Неужели ты на самом деле подумала, что я улетел на небеса? Да я бы с радостью сделал это, о неразумная женщина, но ведь мы связаны священными узами брака! Я улетел вон на ту сосну, примостился в колючей кроне, где медитировал для успокоения и заодно чесал свой зад о мягкие молодые иголки!
– Слушай, ну вот я же тебя не обзываю. Разве тебе было бы приятно, начни я оскорблять тебя и называть тупицей при любой возможности?
– Ты моя ученица! – напомнил царь обезьян, наставительно подняв указательный палец вверх. – Любой учитель погонит прочь нерадивого ученика, который не выказывает ему уважения!
– Да, но ты не можешь этого сделать, – ехидно улыбнувшись, фыркнула блондинка. – Потому что мы типа связаны брачными узами и не можем отойти друг от друга!
– Ты меня бесишь, женщина!
– Кто бы говорил?
– Ой, всё!
Они ещё пару минут стояли друг напротив друга, возмущённо сверкая глазами. Но потом Великий Мудрец решил проявить-таки свою великую мудрость и замять конфликт. В последнее время их отношения с начитанной северной женщиной и так были накалены до предела.
– На благосклонность богини нам теперь рассчитывать не приходится благодаря тебе, талантливая, но легкомысленная ученица. – Он отвесил девушке шутливый поклон. – Не то чтобы я раньше надеялся на её расположение, но теперь приходится опасаться, как бы она вновь не нацепила на мою голову свой паршивый обруч! И если она до сих пор этого не сделала, то только потому, что не решила, чью голову окольцевать – мою или твою, Аолия!
– Мою?! А я-то тут при чём?
Они всё быстрее спускались вниз. Царь обезьян уже почти бежал по достаточно крутому склону, так что блондинка едва успевала за ним, её дыхание сбилось, а все ноги были исцарапаны о высокую траву. О кусты с колючками. Ну или что там ещё было, подскажите, кто силён в флоре Древнего Китая…
– Ты схватила за руку недотрогу Гуаньинь!
– Извини! Я же не знала, что нельзя!
Сунь Укун резко остановился. Ольга чуть не перелетела через него, но китаец вовремя развернулся и поймал её за плечо.
– Аолия, ты в Поднебесной! Запомни: не трогай ничего. И тем более никого. А лучше вообще не дыши. Кровь из царапины на твоей ноге уже привлекла к нам несчастье. Не расплавляй воздух своим дыханием, не подсказывай им.
– Кому?
– Тем, кто пришёл за твоей кровью.
– Вот только не надо меня пугать, – поморщилась девушка, безуспешно пытаясь скрыть свой страх. – Тут никого нет. Я слышу лишь, как трещат цикады в траве и шелестит листва.
Вместо ответа царь обезьян со всей силы ударил себя по уху
