Артур не стал колебаться. Подхватил Лесю на руки и занёс в комнату, бережно уложив на кровать. Навис сверху, гипнотизируя своими затянутыми пеленой желания глазами и задрал майку, оголяя Лесин живот.
С губ сорвался судорожный вздох. Леся закусила губу, не зная куда деть руки, и в итоге опустила их на плечи парня…
Казалось, Артур был спокоен и собрал, если бы не его прерывистое дыхание и подрагивающие кончики пальцев. Леся трепетала… От нежных поцелуев, от того, что всё с ней в первые и останавливаться не хотела. Зачем? Она всё для себя решила, пока была с парнем в разлуке…
– Скажи… скажи это, – хрипло вымолвил Волков, вжимая Лесю в матрас своим мощным телом. – Ну же… хочу знать…
– Ты мне нравишься? – хитро усмехнулась Леся, пытаясь поймать возбуждённый взгляд парня.
– Снова спрашиваешь? – зловеще поинтересовался он и прикусил кожу на шее, срывая стон. – Знаешь же, что я с ума по тебе схожу…
Леся знала. И чувствовала болезненное желание парня обладать ею.
– Я бы не позвала тебя, не будь уверена. Не сомневайся, Артур, ты мне нравишься. Очень нравишься…
Этого хватило, чтобы Волков сорвался и больше не сдерживался. Леся хоть и боялась, подрагивала, но не противилась, наоборот, льнула к парню, полностью отдаваясь его умелой нежной ласке. Хотелось, чтобы ночь никогда не кончалась. Ночь, которая стала исцелением. Для обоих...
Леся не заметила, как уснула. Кажется, сразу после душа. Прижалась к обнажённому горячему боку парня и под его размеренное дыхание погрузилась в сон, ощущая себя невероятно счастливой…
***
Три месяца спустя
Ника попросила провести сеанс вне клиники. Надоели стены успокаивающего бледно-голубого оттенка и слишком уж умиротворённая атмосфера, царящая в кабинете психотерапевта.
На удивление, Герман согласился, но выбор места взял на себя. Ника немного поразилась, когда он забрал её с автобусной остановки рядом с универом, а потом привёз… в планетарий.
– Ого… – выдохнула изумлённо. – Какие интересные у тебя предпочтения…
– Там сейчас практически нет никого, – взглянув на наручные часы, произнёс мужчина и жестом пригласил ко входу. – Ты удивишься насколько это уединённое и комфортное место для разговоров.
– Для сеансов психотерапии, ты хотел сказать, – язвительно поддела Ника, поднимаясь по гранитным ступеням.
– Разве? – врач флегматично вскинул бровь, распахивая для Ники дверь. – Я был уверен, что ты позвала меня на свидание. Но если нет, можем вернуться в клинику, – а глаза хитрые-хитрые. Глубокие. Затягивающие. Берущие в плен.
Ника иронично улыбнулась.
– Нет, ты всё верно понял. Идём? – она не собиралась теряться и упускать такой шанс, сам идущий в руки.
К Герману тянуло. Неудержимо. И если подумать, он единственный, кроме брата и Макса мужчина, с которым Ника не боялась оставаться наедине. Но Макс – это Макс. Друг детства, она его даже за парня не считала.
Внутри зала горел приглушённый свет, на куполообразном потолке мерцали звёзды и галактики. Из динамиков лился размеренный, ненавязчивый голос диктора. Редкие посетители просто лежали на мягких мешках-креслах и расслабленно пялились в потолок.
Герман достал из рюкзака две банки безалкогольного напитка и одну протянул Нике.
– Располагайся, – предложил, махнув рукой и сам устроился на мягком мешке.
Ника подтащила один и села рядом. Вид космоса, пусть и ненастоящего, и вправду завораживал.
– Мне значительно лучше, – она заговорила сама. Открыла банку и отпила. Диктор рассказывал о Венере, которая вращалась над головой, то приближаясь, то отдаляясь. – Я будто находилась в постоянном напряжении, а тут расслабилась. Хотя страх остаться совершенно одной, всё ещё преследует меня. Но я уже так отчаянно не цепляюсь за Артура, не отношусь к нему ревностно.
– Представляла ситуацию, в которой твой брат завёл отношения? Семью? – Герман умел задавать вопросы и видеть суть проблемы.
– Представляла, – усмехнулась Леся. – Это уже не так меня пугает и раздражает. Наверное, потому, что он носится со своей Солнцевой. Просто не могу на неё злиться и ревновать к ней. Она такая простодушная…
– Но есть что-то, что ещё тревожит тебя, да? – голос мужчины успокаивал. Когда он задавал вопросы, Ника не могла болезненно на них реагировать. Всё сказанное им казалось каким-то далёким, не имеющим к ней никакого отношения, словно они обсуждают не её проблемы, а проблемы совершенно незнакомого человека.
– Я боюсь допустить мысль о возможной близости с парнем… – Ника вздохнула. Герман никогда не спрашивал о том, что случилось, похоже пришло время открыться ему полностью. – По заключению врачей, мой отец был невменяем, в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Помутнение рассудка, интоксикация, якобы он не понимал, кто перед ним. Но я-то понимала, – с губ сорвался злой смешок. – Я всё понимала и помню так отчётливо, будто это произошло вчера, а не три года назад. Мне сложно описать словами весь тот ужас, который я испытала в те растянувшиеся на часы десять минут. Именно ужас. Не помню, чтобы когда-нибудь была так же напугана... – Ника сглотнула, глядя на свои дрожащие пальцы. – Он ведь кричал, лицо было чудовищным, перекошенным от ненависти и гнева. Рвал на мне одежду, таскал за волосы, пытаясь наказать за то, что я стала причиной ухода матери из семьи. Понимаешь? Он знал, кто перед ним, он звал меня по имени и винил в том, что наша мать бросила его. Забавно то, что наша мать вскрыла себе вены, не выдержав постоянного давления, пьянства и побоев. Кажется, он забыл об этом. Вычеркнул из памяти и нашёл винова… – Ника пропустила момент, когда Герман поднялся и приблизился. Он совершенно бесшумно склонился к ней и поцеловал, прерывая на полуслове.
Ника изумлённо распахнула глаза, дёрнувшись, но мужчина удержал.
– Ну тише… – выдохнул в сомкнутые губы. – Приоткрой ротик…
Сердце сделало кульбит, грохоча в ушах и разгоняя по венам кровь. Ника послушно подалась навстречу, но Герман отстранился сам и вернулся на своё место.
– Видишь, не так и страшно. Главное, выбирай правильных парней. И подобного с тобой больше не повторится.
Ника вспыхнула не зная, что делать: не то злиться, не то радоваться, она ведь была готова продолжить.
– Это тоже было частью терапии? – поинтересовалась саркастично, трогая пылающие губы.
– Я уже сказал, но ты, видно, пропустила мои слова мимо ушей, – флегматично отозвался Герман, прислоняя банку с напитком к губам. – У нас свидание, а не сеанс, и я не встречаюсь с клиентками. Поняла? Я не возьму денег с твоего брата за эту встречу и больше не стану тебя вести. В этом нет необходимости, ты совершенно здорова, к тому же… куда приятнее ходить на свидания, а не на терапию. Да?
Ника густо покраснела, не в силах скрыть смущение.
