зэков, которые сперва Степану, старшему плотнику нашему, бо́шку проломили, а потом на выводок малолетних эльфят наткнулись; парней просто изувечили, а над девками так покуражились, что двоих я еле как с того света достала, а если бы не помощь богинь — и не достала бы вовсе. И что, кстати, с этими зэками потом стало — тоже рассказала.
Вас, говорю, сколько за́раз зашло? Восемь тыщ человек? Охренеть! Да вы как в тепличке выросли!!! На такую толпищу кто посунется? Пока Борай не окреп, на вас никто и роток раскрыть не мог! Нас было пятьдесят. Пятьдесят, сука, штук! Это ещё если посчитать всех детей старше десяти лет! Ладно, потом ещё почти четыре десятка шпанят набежало, малолеток… Мороки и возни с ними было больше, чем проку. И в первые же месяцы нам пришлось отбиваться и от дураков, и от уродов злобных, которым показалось, что наш кусок слаще остальных. И всё, что мы имеем — за свои кровные выстроено, выращено и выстрадано. И хрен кто у нас хоть что-то отберёт!
Короче, вы поняли, да, что нетрезвая женщина быстро теряет нить рассуждений. Но главного я добилась — бабы перестали страдать и сидели, охреневая. Мы ещё выпили и как-то незаметно перешли на имена.
— Оля, а кто на вас нападал? — Надя смотрела на меня круглыми глазами.
Эх, вы хочете рассказов — их есть у меня!
НАШИ АМАЗОНКИ
Примерно то же время, гостевое крыло Княжеского дворца
Барон Владимир
Барон медленно поднимался по ступеням на второй этаж. Бежать резона не было — дубовые плахи и так охали под его двухтонным весом. К тому же торопиться совершенно некуда — жена пошла в княгинины покои, женскую дипломатию выстраивать.
Дверь на второй этаж оказалась закрыта. Не понял… Он посмотрел на свои перчатки. Дверь красивая, резная, не разворотить бы…
Дружинники столпились за его спиной на лестнице.
— Макс, давай ты.
Макс пару раз стукнул кулаком в створки. Изнутри глухо отозвались:
— Кто там?
— Свои!!! — гаркнул барон. Послышалась возня, скрипы и приглушённые голоса.
— Однако, девки решили что войнушка началась, забаррикадировались! — усмехнулся Макс.
— И правильно сделали, — в открывшуюся щель сперва высунулся наконечник копья, а ниже (на уровне колен) — нос Акташа, который тут же исчез, и разбор заграждения пошёл гораздо бодрее.
Они, и правда, подозревали что-то типа пугачёвского бунта. Все девчонки были с оружием. Лика сидела на отодвинутом сундуке, устало привалившись к стене, одной рукой придерживая живот, а другой — короткое копьё:
— Из наших окон плохо видно, но когда мы заметили, что вы бросили свои места и побежали кельду защищать, то решили что надо на случай чего запереться до вашего подхода.
Женщины обступили барона.
— Что там было-то?.. Драка или что?.. Убили кого? Орали уж сильно…
Барон, сунув шлем под мышку, оглядел своих амазонок:
— В двух словах — уже всё закончено. Почти. Сегодня не рекомендую никуда выходить — народ взбудоражен. В крайнем случае — берём усиленную охрану. И оружие в обязательном порядке. По возможности — устроим себе выходной.
ДВЕ СТОПКИ
Новая Земля, вечер, Столица, 12.07 (декабря).0027
Восточный князь
Иван Петрович смотрел на жиденькую стопку исписанных разными почерками листов.
Подумал, разделил на две.
— Сколько? — спросил Фёдор.
Они с Григорьичем подъехали как договаривались, к пяти — аккурат через пять минут после того, как Сергей, весь день не вылезавший из подвала, прислал князю эту папку.
— Не знаю ещё, щас посмотрим… Солохин… Рутов… Овчинский… так, это что? А-а-а, это всё он. Ишь, подлец, как расписывает! Ему бы романы писать! Шесть листов — не иначе как с площади примчался, так и засел за сочинение!
— Дай хоть глянуть! — у Григорьича руки чесались.
— А те что? — Кузьмич показал бровями на вторую стопку.
— А те — покаянные доносы от тех, кто воров видел или подозревал, но молчал. Вот этот особенно — кается, что имел мзду малую, клянётся всё до последней копейки в казну возместить.
— М-м. Что думаешь?
— Проверят их пусть сперва. Посмотрим: правду сказали — нет. Может, они решили для виду покаяться, а капиталец припрятать. Выясним. А там решать будем.
ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ
Новая Земля, Столица Княжества Восточного, 13.07 (декабря).0027
Кельда
Время было ближе к обеду. Отряд вернулся усталый, не говоря уже о Гале, которая тут же перекинулась, еле доволоклась до комнаты и до вечера спала без задних ног.
Долегон доложился сперва барону лично, потом князю, а вот на вечер было назначено большое заседание, на котором присутствовал Белый Ворон в лице не только барона и офицеров, но и своей баронессы (меня то есть), Галины и Василисы. Вова оставил нас за большим княжеским столом в приёмной, в которой уже навели марафет, а борозды в столешнице залили чем-то вроде эпоксидки, зашлифовали и покрыли лаком.
Княжеские офицеры, рассаживающиеся напротив, косились на нашу бабскую троицу изо всех сил, наконец мне это надоело и я весьма любезно поинтересовалась — а не в моде ли в Восточном княжестве косоглазие, и если да — то не хотят ли господа офицеры получить постоянную опцию? Какой вариант они предпочитают: сходящийся или расходящийся?
Галя смачно зевнула, потёрла лицо руками и вяло пробормотала:
— Девочки, не ссорьтесь…
Тут пришли отцы-командиры и положили конец нашим любезностям.
Начало (лично для меня) было скучноватое. Потому как, понятное дело, все новости, привезённые отрядом, мы уже обсудили на сто рядов. И вопрос попытки, скажем, усыпления шамана отмели сразу как крайне маловероятный. Если честно, после Настькиного многотрудного усыпления я вообще сильно сомневалась, что мне удастся на него воздействовать. Местным это и в головы не пришло, а мы мусолить зря не стали.
Товарищи военные сразу ответственно заявили, что уже однажды орков раскатали, и теперь тоже управятся. Легко! Вот вы только направление покажите — они прямо щас выступят.
Выступить они, конечно, могли… Я поняла, что просто заявлением это не ограничится (вот, уже пошли вариации на тему!) и с тоской посмотрела на мужа. Вова вздохнул и поднял руку.
— Вопрос!
— Да? — офицер явно ожидал уточнений по существу своего высказывания.
— Что делают орки с мужчинами?
— Э-э-э… в смысле?
— В прямом смысле: убивают и скармливают своим тварям, едят сами, кормят свою грёбаную грибницу, формируют отряды зомбаков? Какие ещё там могут быть варианты? Я хочу знать: чего мне ждать после вашего похода. Потому что в таком виде как вы предлагаете — я людей никуда не поведу, и мне нужно чётко знать: чего ожидать после. Просто вас сожрут или вы присоединитесь к орочьим отрядам и двинете мне навстречу.
— Мы уже один раз…
— Я слышал!!! А вот вы, похоже, слушать не обучены. Этот шаман — вовсе не тот одуванчик, с которым вы столкнулись шесть лет назад! Шесть лет он рос. Упорно.
— Упорото… — тихонько пробормотала я. Галя хрюкнула.
— И упорото тоже! — невозмутимо продолжил барон, — Он подавляет волю — вы слышали? Из-под земли, на высоту тридцати метров он почти сумел нейтрализовать действие артефактов! Боевых артефактов, замечу! На целое подразделение! Не считая подозрения, что он держит под ментальным контролем весь свой зелёный выводок и в придачу хрен знает сколько монстров.
— Мы можем…
— Погоди, Сидоров! — остановил надутого офицера князь, — В бутылку не лезь. Что ты предлагаешь, Ворон?
— Как минимум магическую защиту для каждого воина. Усиленную. Заказ надо в замок сделать. Я бы, конечно, и броню на усиление отправил…
— Не, бать, я две тонны лишних не вывезу, извини! — вскинулась Галя, — Да у меня и ремни не выдержат.
— Тогда мастеров привези.
— Мастеров привезу, — Галя снова сонно откинулась на спинку кресла.
Князь решил уточнить:
— В смысле, ты хочешь?..
— Конечно! Хочу драконом отправить. У неё время подлёта шесть-семь часов. Отдохнёт — и назад. Завтра к вечеру будем с магами.
— Неплохо.
— Отлично, я бы сказал. Далее. Лета ждать — не вариант. Хер его знает, может у этого шамана и холоднокровные зверюги в заначке есть? Летом они все повылезут. Значит — зима. Надеюсь, по этому поводу возражений нет?
Возражений не было.
— Сколько там этих тварей — непонятно. Возможно… да не возможно, а точно понадобится укрепрайон. Земляные укрепления возвести по зиме нереально. Наши варианты: быстровозводимые укрепления из связок брёвен, для вылазок — повозки по типу гуситских вагенбургов… — в этом месте княжеские офицеры неуверенно завозились, и барон это заметил, —
