Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
вкусами. Так вот, если в момент моей дачи показаний из кустов выскочит бог…
– ...из горящих, – мрачно вставил Гербес.
– ...или из зала Совета…
– ...из горящего, – мрачно вставил Гербес.
– Почему из горящего?
– А из горящего зала самое то выскакивать.
– Неважно, откуда он там выскочит, но, выскочив, совершит свои мистические два притопа - три прихлопа и спасёт положение. Война не случится, а я выйду сухим, не запятнав своей чести.
– Нет, ты не аутист! – воскликнул поражённый Гербес.
– Спасибо, я польщён.
– Ты клинический идиот, эталон мирового аутизма! Тебя надо срочно наградить кубком мастера-идиота!
– Меня? – недоуменно переспросил Брокк. – Но почему?
– Ты отказываешься от больших денег ради своих никому не нужных книжонок, а сейчас на голубом глазу ровным голосом утверждаешь, что тебе важнее не соврать, важнее твоя честь, чем избежать войны и сотен миллионов потенциальных жертв! Войны из-за кучки каких-то огомэошенных самодуров! Вот кто истинный маньяк, всё это время умело скрывающийся под личиной моего брата-аутиста, а не эти чёртовы пришельцы!
– Я просто рассуждаю вслух. Это всего лишь вольные абстрактные фантазии.
– Твои вольные абстракции, в которых ты добровольно погряз, до добра ещё никого не довели, помяни моё слово. А только до психушки. И это в лучшем случае.
– Фантазировать не запретишь. Есть же гипотетическая задачка, в которой предлагается убийство невинного ребёнка ради счастья всего человечества.
– Совсем кукуха от книжек поехала. Такого и в мыслях допускать нельзя!
– Проблема многих в том, что они подходят к теории с точки зрения практики.
– А как ещё надо подходить к этой чепухе, замешанной на убийстве ребёнка? Это какая-то провокация. Общее счастье недостижимо! Это всем известный факт.
– В том и дело, что теория на то и теория, что она кристально чиста. Никакого подвоха, иначе и смысла в задачках такого рода нет. Надо лишь поверить, что, убив ребёнка, все станут счастливы. Но убить должен ты. И ты должен посмотреть на ситуацию глазами невинного ребёнка.
Гербес со страхом воззрился на Броккена.
– Зачем?
– Чтобы поверить в условия задачи. Дети не отравлены моралью, религией, бытом, опытом, другими людьми и, самое главное, страхом, поэтому всё ещё могут считаться разумными существами. У них абстрактное мышление возведено в максимально достижимый абсолют.
– Это бесчеловечно.
– Бесчеловечное мышление тоже необходимо. Да нас окружают сплошные абстракции. Люди, которых ты не знаешь, места, где ты не был, для тебя не более чем абстракции. По сути, ничто. Где-нибудь в стране, в которой ты не бывал, землетрясение унесло жизни тысяч людей, которых ты не знаешь. Ты сокрушённо покачаешь головой, а через пять секунд уже забудешь об этой новости. Нелюбимые занятия, нелюбимая работа - абстракции для тебя, потому что ты по-настоящему не живёшь ими, а занимаешься по необходимости. Фильмы, музыка, любая развлекуха - это всё абстракции, уход от реальности. Да и сама реальность по-настоящему реальна лишь тем крохотным островком, на котором ты в данный момент находишься. И у каждого своя реальность, вернее, несколько реальностей, в которых он и перемещается. В общем, абстракции - это всё то, с чем ты на данный момент напрямую не связан и о чём недостаточно много думаешь. Даже жизнь наших родителей часто для нас абстракция. Математика сплошь абстракция, есть куча игр, в которых необходимо отстранённое мышление. Те же шахматы и го. Представь вместо фигурок и фишек живых людей. Чтобы управлять государством или командовать войском, необходимо решать задачки похлеще этого невинного убийства абстрактного ребёнка ради абстрактного счастья абстрактного человечества. Там такие задачи решаются уже на практике. По несколько штук за день ради конкретных целей. И для достижения максимального результата на практике ты должен воспринимать людей в виде фигурок на шахматной доске.
– Но не ради же счастья всего человечества!
– Кто знает. Да и без разницы, ради чего. Кому-то надо их решать.
– Зачем вообще кому-то понадобились эти абстрактные задачки?
– А чтоб уметь видеть суть, игнорируя предрассудки.
– Завязывай, Брокк, со своими фантазиями. Неужели ты не понимаешь, что так ты даёшь предустановки своему мозгу на определённые действия? Потом сам не заметишь, как начнёшь правду говорить. А там и война из-за твоей правды начнётся. Одним ребёнком не отделаешься.
– Ничего я себя не настраиваю. Я же отдаю себе отчёт о том, что это всего лишь фантазии. Я разделяю выдумку и реальность, я думаю о последствиях. Фантазия, как и творчество, не должна иметь границ. Хотя бы в мыслях люди должны быть свободны.
– Вот, Брокк, ты уже начал рассуждать, как типичный серийный убийца. Сначала внутренняя свобода, а потом пойдёшь по ночам людей в подворотнях резать, объявив себя сверхчеловеком каким-нибудь поганым. Порядок - это дисциплина, а дисциплина - это ограничения. Думаешь ты, как же… не жравши по суткам, язву желудка надумавши. Всё. Хватит! Со всеми этими передрягами, перестрелками и супергероями я вусмерть проголодался. Не помешает червячка заморить, совсем не помешает.
– Вежливо говорить не жрать, а кушать. Так говорят в приличном обществе.
– Койоты, шакалы и нормовцы, рыскающие вокруг нас, - вот на сегодня твоё приличное общество. Если тебе хочется кушать, то и говори себе кушать, сколько влезет, а я хочу жрать. Голодный как собака, собаку и сожрал бы без соли и перца, без горчицы и кетчупа. Живьём бы слопал мерзавку. Вилку бы ей прямиком в печень воткнул и ножиком вырезал. О, гляди, там не Брынцулы нарисовались, а? – Гербес сощурился в бинокль и передал его Броккену.
– По времени они и должны быть, – согласился Броккен.
– Итак, мы торжественно влетаем в Брынцулы. И тут же врываемся в закусочную. Я закажу себе самый огромный бургер с парой самых сочных говяжьих котлет, с самой огромной порцией жареной картошки. И целую бадью чёрного крепкого сладкого кофе. Ах!
Гербес зажмурил глаза от удовольствия. И на радостях допил воду из второй фляги.
– Повезёт, если у них хотя бы картошка будет. Это степной городок, с продуктами могут быть перебои, – вернул в реальность размечтавшегося брата Броккен. – Как в Шуршенке. На воду не налегай, брат.
Интуиция не обманула Броккена. Чем ближе становились Брынцулы, тем подозрительней выглядел городок, который встретил их неказистыми постройками с механизмами неведомых назначений, что нехотя переросли в кирпичные и деревянные здания двух и трёх этажей.
16.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
