при протекции Косыгина, в 1962 году становится заместителем председателя.
Работая в руководстве ГКНТ, Гвишиани не прекращает собственной научной карьеры и преподавательской деятельности в МГУ. Он защищает в 1969 году докторскую диссертацию на весьма показательную и совсем непопулярную тему "Американская теория организационного управления" — в ту пору "холодной войны", когда в СССР не было понятия менеджмента, тем более из страны главного противника, а только партийного, идеологического руководства.
В 1970 году, в возрасте 42 лет, зятя Косыгина избирают членом-корреспондентом АН СССР по отделению философии и права, а в 1979 году — действительным членом АН СССР, в 51 год! Став чуть не главным специалистом и проводником в СССР идей системного анализа и попыток рациональной эволюции советской системы вместе с председателем Совмина СССР Косыгиным.
Бытует старательно распространяемая недругами Гвишиани из числа славянофилов (читай, русских фашистов) и ностальгирующих по СССР идиотов-совков версия теории заговора, согласно которой он чуть ли не являлся связником ЦРУ США, потому что во время его работы в ГКНТ короткое время одним из его подчинённых являлся полковник ГРУ ГШ Пеньковский — известный "предатель", американский шпион. Их не смущает факт того, что в ведомстве самого Андропова таких предателей было несколько десятков, как мы раньше писали.
Очевидно, что вся эта шпионская и цээрушная туфта распространяется просто для того, чтобы связать имена Гвишиани и Косыгина с "предателем" и шпионом ЦРУ, тупо очернив в глазах идеологически упёртых дураков двух умных, прагматичных и влиятельных людей, попытавшихся осуществить глобальную и прагматичную перестройку советской системы. Но чем идиотичнее миф, тем труднее с ним покончить. К этому приложил руку и Андропов.
Как Андропов круто сменил ориентацию.
Шизофренические парадоксы раздвоения сознания сопровождали всю советскую историю и жизненный путь всех руководителей КПСС и СССР. Андропов не избежал этой участи. Описывать все его противоречия — материал на несколько книг. Поэтому коротко остановимся только на одном.
Будучи 10 лет завотделом социалистических стран в аппарате ЦК КПСС и 5 лет Секретарём ЦК, курирующим это направление, Андропов не только сам стал эдаким вольнодумцем, но и дал путевку в жизнь целой плеяде вольнодумцев и диссидентов внутри советской системы. Это было совершенно естественно.
Потому что было невозможно общаться с иностранцами, даже с так называемыми коммунистами и даже из так называемого соцлагеря, где существовала многопартийная система и многоукладная экономика — Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии и т. п., оставаясь зашоренным и упёртым, как внутрисоветский идеолог Суслов. Иностранные коммунисты и социалисты просто переставали с такими разговаривать. Издаваемый Андроповым в социалистической Европе теоретический журнал "Вопросы мира и социализма" был просто рассадником диссидентства.
С лёгкой руки крёстного отца Андропова — финна Куусинена (академика АН СССР), Пономарёва (академика АН СССР), Русакова, Загладина, Черняева, Цуканова, Бовина, руководителей ряда специализированных институтов (ИМЭМО, Института США и Канады, Института Европы и др.) академиков Арбатова, Иноземцева, Примакова и других руководителей международного направления деятельности КПСС даже в окружении Брежнева оказалось довольно много неформально и неординарно мыслящих помощников, советников, экспертов, которых от идеологических пут и чекистских преследований освобождала и защищала сама принадлежность к высшей правящей элите, касте партийных номенклатурных чиновников.
Но для лично Андропова всё кардинально поменялось в 1967 году, когда он пересел из кресла вольнодумного Секретаря и завотделом ЦК КПСС в рабочий кабинет Председателя КГБ. Хотя он и не стал в одночасье другим человеком, но качественно другая работа заставила его по-иному смотреть на многие вещи и по-другому говорить.
И главное: отныне внешняя оценка его деятельности (со стороны Политбюро) зависела от количества раскрытых КГБ реальных или мнимых заговоров идеологических противников. Расширение полномочий КГБ и, соответственно, личной власти Андропова теперь полностью зависело от реального или мнимого роста активности иностранных шпионов и советских диссидентов. Так Андропов профессионально из диссидента превратился в сатрапа и шизофренически вошёл в столкновение с самим собой. И не только.
Внутрикремлёвская борьба за высшую власть непреодолимо и логически толкала его теперь на самые ортодоксальные идеологические позиции, делая соратником дремучего идеолога Суслова, и ставила Андропова в оппозицию ко всем, кто придерживался иных, более демократичных и широких взглядов на страну, партию и мир.
В частности, в оппозицию к его прямому начальнику, которому формально подчинялся КГБ — председателю Совмина СССР Алексею Косыгину, пытавшемуся экономически раскрепостить социализм, демократизировать и децентрализовать административно-командную систему, одним из имманентных, охранительных и консервативных механизмов которой были органы госбезопасности.
Не случайно, а вполне закономерно бывший вольнодумец и прагматик Андропов, который во многом разделял взгляды Косыгина (и позднее даже будет пытаться сам реализовывать их в жизнь), в 1967 году присоединился к тем, кто всеми возможностями душил косыгинскую экономическую реформу, выставляя её как попытку идеологической диверсии Запада против коммунизма и СССР, как "предательство" коммунистической идеологии.
Мировая закулиса.
Наступала эпоха разрядки международной напряженности, которая совершенно не устраивала Андропова и его КГБ, которым лучше жилось в период шпиономании и яростной "холодной войны". Прагматик Косыгин высоко оценивался в мире как управленец, а его зять Джермен Гвишиани станет неформальным послом, личным представителем главы правительства СССР на международном уровне, войдёт во многие международные неформальные и негосударственные структуры, которые стремились оказать подспудное, интеллектуальное влияние на международную политику, и которые получили название "мировой закулисы".
В частности, Гвишиани станет активным членом созданного в 1968 году Римского клуба — закрытой (всего 100 членов) международной общественной организации (аналитического центра), объединяющей представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты. Римский клуб был создан итальянским промышленником Аурелио Печчеи (президент в 1969–1984 гг.) и генеральным директором по вопросам науки ОЭСР Александром Кингом (президент в 1984–1990 гг.).
Римский клуб организовывал крупномасштабные исследования по широкому кругу вопросов, но в основном в социально-экономической области. Теоретическая деятельность Римского клуба получила неоднозначную оценку и подверглась жесточайшей критике всех тех, чьи позиции затрагивали эти исследования, грозящие им потерей власти, почестей и денег. Она включала в себя широкий спектр конкретно-научных разработок, послуживших толчком к возникновению такого нового направления научных исследований, как глобальное моделирование и общефилософских рассуждений о бытии человека в современном мире, ценностях жизни и перспективах развития человечества.
Работы в сфере глобального моделирования, построение первых компьютерных моделей мира, критика негативных тенденций западной цивилизации, развенчание технократического мифа об экономическом росте как наиболее эффективном средстве решения всех проблем, поиск путей гуманизации человека и мира, осуждение гонки вооружений, призыв к мировой общественности объединить усилия, прекратить межнациональные распри, сохранить окружающую среду, повысить благосостояние людей и улучшить качество жизни — всё это
