Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
новых флагов и надежд и никуда не уехал; его позвал на работу знакомый мужик — в Моссовет, строить новую страну.
Он перевелся на вечерний и стал писать программу новой партии демократов. Тот год выдался голодным, но после Нового года началась шоковая терапия, и продукты появились — но в десять раз дороже.
Бабки, натренированные голодом тридцатых годов и военного времени, сделали предусмотрительно запасы, и они перекантовались на крупе, картошке и сале, а потом уже на Рижском рынке стали покупать еду.
Ему неплохо платила новая партия — в России всегда есть еда только для одной партии или для одного сословия, и он оказался в ее рядах, но иногда ему было стыдно жить хорошо на глазах менее ловких соседей и просто людей, потерявших сбережения и веру в завтрашний день.
Пока он писал программу новой партии, он успел переругаться с соратниками, возмущенный, что судьба новой России интересовала их меньше, чем собственная, и он ушел сразу после выборов, где они с триумфом победили коммунистов; ему предлагали должность и неплохие перспективы, но он не остался, три парня под танками в тоннеле на Арбате приходили к нему во снах, и сил выдержать их взгляд у него не было.
Он ушел в школу и стал преподавать детям литературу, делать то, что любил больше всего; тогда он и женился первый раз, на девочке с баррикад, и ушел жить к ней в коммуналку на Стромынку.
Там у него родился первый ребенок, и Миша был даже счастлив какое-то время, но революция, соединившая его с женой, закончилась, денег было мало, он не спал из-за крика ребенка, жена злилась, что он не надежда и не опора, и он стал уходить к себе в Тушино, где у него была комната и он мог часами сидеть в туалете и читать, где он купался в море любви своих женщин — без обязательств и предварительных условий; он начал писать диссертацию, и ему был нужен покой; он его и получил.
Все реже и реже ездил он на Стромынку и в конце концов как-то плавно переехал в Тушино, и они развелись с женой полюбовно; он платил алименты, ездил с мамой на дни рождения сына, но долго сидеть не мог — ерзал и желал вернуться к своим тихим занятиям и книгам.
Он любил маленького сына, но время быть отцом для него еще не наступило.
Он много работал, что-то писал в журналы и стал мелькать в телевизоре — даже вел одну программу про времечко, его стали узнавать в метро и на улице, но путали с одним евреем, который предсказывал будущее и погоду на век вперед.
Это ему не нравилось, он старательно выжигал из себя папенькины молекулы и часто в спорах и ток-шоу позволял себе говорить об инородцах, которые живут в стране как оккупанты, без веры в царя и отечество; для твердости своей русской половины он крестился у интеллигентного батюшки, ученика Меня, и тогда же в храме Всех Святых на Соколе он встретил вторую жену и полюбил ее, божьей милостью.
Она была кроткой отроковицей, она укрепила его и дала ему свое ангельское сердце и девочку, чистого ангела, а потом начались несчастья.
Сначала рухнула одна бабка, следом за ней другая; они были скрепами их семьи, они рухнули, как колонны в аквапарке, и похоронили вместе с собой храм его семьи.
Они с мамой стали жить вместе, с новой женой и дочкой, и осиротевшая квартира наполнилась топотом детских ножек и криком, который звучал как музыка. Мама полюбила внучку со звериной силой, ее нельзя было оторвать от девочки; она даже обижала жену, которая желала тоже любить своего ребенка, но бабушка решила, что родители могут только испортить внучку, и в выходные, когда они болтались дома, зорким соколом смотрела, чтобы они ее не повредили и не отравили; в будние же дни она царила безраздельно, вцепившись в девочку, как в спасательный круг своей уходящей жизни.
Когда девочка подбегала к бабушке на нетвердых ножках, бабушка топила свое лицо в ее кудряшках, пахнущих детством, и теряла сознание, не могла с ней расцепиться.
А весной она увезла внучку на дачу, где никто не мешал пить бальзам ее щечек, волос, ручек и ножек.
Когда Миша встречал признаки еврейской темы в любом разговоре, он становился неистовым; он болезненно и странно много читал по этой теме, пытаясь понять природу своей ненависти.
Аргументов было полно, и в жизни и в книгах, толпы евреев жили в истории разных народов; их гнали, мучили, но они восставали и на пустом месте становились богатыми, влиятельными и сильными.
Они всем мешали; их было мало, но они всегда занимали много места в чужих головах; их слова, музыка и книги смущали целые страны и народы, и всегда, в конце концов им всегда приходилось уходить и все строить заново.
Его учителя в школе были замечательными людьми, они не торговали, не давали деньги в рост, не крутили и не мутили — они просто учили детей и жили бедно, как все; он искал в них что-нибудь тайное, липкое, нехорошее — и не находил; он даже любил своих учителей, хоть и стыдился этого.
В университете у него тоже были профессора, которых он очень уважал, он видел их жизнь, ничем не примечательную; он знал много врачей и инженеров, соседей и знакомых и не находил поводов для ненависти. Тогда он перестал искать вокруг себя и стал искать в истории — и нашел.
Ему стали попадаться книги, где евреи представлялись чудовищами: в России, например, они сделали революцию и разрушили империю; это его успокаивало, в своих поисках он уже чувствовал себя ненормальным, но книги, где вскрывалась подлая суть отцовских предков, его усмиряли. Он временно успокаивался, но потом вулкан ненависти опять выплевывал черную лаву немотивированной злобы к людям, которых Миша считал недочеловеками, — ему очень помог Гитлер со своей яростной книгой «Майн кампф», где нашлось достаточно доводов против евреев; хотя убийство Миша, как культурный человек, не одобрял, но целесообразность окончательного решения еврейского вопроса он, как ученый, понимал.
Ему было противно, что его православная вера вынуждена ковыряться во всех этих Моисеях, Исааках, Ноях, Эсфирях и Суламифях, Давидах и Голиафах, зачем это нужно русскому человеку, зачем ему эти мифы и легенды чужого народа?
Он даже спросил своего священника: разве мало нам Нового Завета? И тот ответил, что такой вопрос верующий человек задавать не должен,
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
