От ответного взгляда пришлось сбежать.
Понадобилось минут десять шарахания взад-вперед по колонне, пока ошибок почти не стало.
– Первый этап освоили, – объявил я, – теперь второй. К единым действиям ног и рук подключаем дыхание. Вдыхаем на два счета, выдыхаем на три. Вдох: раз, два. Выдох: раз, два, три.
Царевны шумно задышали. Главное – слаженно, чего я и добивался.
– Все вместе: раз, два, раз, два, три. Вдох, два, вы-дох три.
– Разговаривать при ходьбе нельзя? – не выдержала Варвара.
– Можно. Если дыхание не сбивать.
– Рыкцари идут с такой же скоростью?
– Да. Если они к такому передвижению привычны, то могут и быстрее, но у них, помнится, рюкзаки были большие.
– Кто?
– Заплечные мешки. Восстанови дыхание. Раз, два. Раз, два, три.
– У нас есть шанс уйти?
– Шанс есть всегда.
– А сейчас? – настаивала она.
– Больше, чем когда-либо.
Сказанное воодушевило всех. Долгое время молчали. Если кто-то забывал о дыхании, я поправлял. Вскоре мы вышли к полям, просека превратилась в наезженную тропу, лес остался позади. Цивилизация.
– Идем дальше? – Варвара указала на север.
– Пока да. Чем ближе к деревням, тем меньше возможность, что встретим разбойников, им там появляться опасно.
– А нам?
– Вот и узнаем.
Вдали замаячила деревенька, а на тропе появился перекресток. Точно такие же колеи уходили влево и вправо.
– За мной! – Я свернул налево.
Возможные неприятности лучше обойти. Наверняка, крестьяне-телеговладельцы и меткий стрелок – жители находившегося перед нами поселка.
– Почему влево? – полюбопытствовала Варвара.
– Мы в землях западной границы, и я иду в сторону, где должна находиться башня.
– Правильно, – поддержали ученицы, – надо идти в башню, там еда и кров. И спасение. Никакие разбойники не страшны.
– Дыхание! – напомнил я.
Марш-бросок продолжался. Иногда в строю возникали разговорчики, но вскоре они смолкли, все устали. Двигаться вперед заставлял только страх погони. Шли мы часа три – для царевен это был подвиг. Я боялся, что на привале, опустившись на землю, они больше не встанут.
– Видите лесок посреди поля? – обратился я к поникшему воинству.
Лесок имел форму четкого прямоугольника, деревья – как на подбор, низенькие, с переплетением тонких корявых ветвей и широкой кроной, одинаковой высоты и толщины ствола. Само такое не вырастет, значит перед нами не лесок, а сад.
– Фруктовый сад, – подтвердила мою мысль приглядевшаяся Амалия. – Похоже на вишневый. Но сейчас не сезон.
– Оттуда хороший обзор во все стороны. Будет привал.
Мои слова дали царевнам сил дойти до сада.
– Старшим групп выставить часовых, остальным – быстрый перекус апельсинами и отбой.
Нужно восстанавливать силы. И неплохо бы поспать после безумной ночи. Выпотрошенный до полупрозрачности организм советовал просто упасть, где стоял, и не мучиться. Но – нельзя, ведь даже девчонки держатся: крепятся, пыхтят, стараются. На меня лишний раз они старались не глядеть, все в себе, внутри. Про «урок» мгновенно забыли, словно не было. Табу. Что ж, это лучшее, что они могли для меня сделать.
Я тоже старался забыть. Хоть на миг. Наивный.
– Тут родник! – донесся возглас Майи. Она успела добежать до другого конца сада.
– Привал у родника!
– Запястья ноют.
– С непривычки.
– Хорошо, что не сезон, – задумчиво произнесла Александра, располагаясь под вишней. – Никто не придет.
– Придут, – огорчил я. – Здесь родник. Придут к воде.
Едва голова коснулась земли, сознание выключилось.
Что-то снилось. Какая-то муть. Чушь и бред. Почти как реальность, если вспомнить последние события, только сон.
Открыв глаза, я обнаружил солнце подвинувшимся часа на два. Неплохо же мне вздремнулось.
Царевны спали вповалку, кого где сморило – и вдоль, и поперек, и вкривь, и вкось. Словно поле боя, только из тел не торчат стрелы. Испугавшись, я быстро проверил: дышат.
Рядом со мной, как и следовало ожидать, спала Варвара: рот открыт, веки трепетали, дыхание иногда сбивалось, отчего вздымавшаяся грудь нервно вздрагивала. Тоже снился экшн. С другой стороны от меня, метрах примерно в двух, посапывала Кристина, разметав темные кудри. Память напомнила мне о недавнем, противная фантазия тут же дорисовывала ныне скрытое. Я живо поднялся, пока организм не откликнулся, и, перешагивая через спящих, пробрался к роднику.
Ледяная вода взбодрила, и я обошел клевавших носом часовых.
– Все в порядке, – отрапортовали они, сами недавно разбуженные предыдущей сменой. – Никого.
Вернувшись к центру, я встал посреди сонного царства:
– Разве по домам никто не хочет?
Царевны сонно заворочались. Варвара подняла голову, огляделась мутным взором.
– Уже утро?
– Кому как.
Она вспомнила все.
– Погони нет?
– Обошлось. Быстро перекусываем и в путь.
– Ноги не идут! – посыпалось со всех сторон. – Руки болят! Поясницу ломит! Все болит!
– А продолжение урока будет? – вклинилось ехидное от Ярославы. Зеленый омут распахнул берега, тугие сопки со значением пошевелились.
Пришлось нахмуриться:
– Желающие могут дожидаться рыкцарей, остальным две минуты на умывание и две на перекус.
– Опять апельсины?
– Есть выбор, – сообщил я.
– Не хочу есть выбор.
– А какой выбор?
– Апельсины или ничего, – объявил я разбухтевшимся ученицам.
– Обожаю апельсины! – заявила Ярослава, томно потягиваясь. – Апельсины лучше, чем выбор. Кто не согласен?
Началось всеобщее брожение. Я поторапливал. Впрочем, царевны сами все понимали. Усевшись на траву, отряд взялся за надоевшие всем фрукты.
– Никогда бы не подумала, – донесся задумчивый голос Ярославы, по-турецки скрестившей ноги и мечтательно замершей с поднятым перед глазами ярким шариком в руках, словно она – Творец, только что сотворивший мир и глядевший, что подправить. После придирчивого осмотра взломанная планета отправилась в рот, пальцы потянулись за следующей. – Оказывается, ходить голой – это такое удовольствие… Ночью я была счастлива.
– Фу! – Клара скорчила рожицу. – Не голой, а обнаженной.
– Или хотя бы нагой, – прибавила Антонина. – Царевны голыми не бывают.
