как мне нравится».
Я дрожу, но так, что он, должно быть, находит это восхитительным, потому что слышу, как Рулз бормочет похвальные слова. Пальцев во мне становится два. Я хочу покачать бёдрами, но боюсь, что он перестанет прикасаться ко мне, поэтому остаюсь неподвижной.
— Хорошая девочка.
Я чувствую, как пульсирует внутри в попытке сдержать его пальцы. Рулз всё равно вынимает их и начинает размазывать мои соки не только по лону, но и по ложбинке между ягодицами. Я напрягаюсь, предвкушая, что он сделает со мной. Его прикосновения становятся мягче, как и его голос.
— Будь хорошей и предложи себя мне. Принеси себя в жертву своему монстру.
Для меня становится слишком тяжело сдерживаться.
— Рулз…
— Ещё нет. — Пальцем он нарушает моё самое потаённое отверстие. Никогда не позволяла трахать себя там, но если бы Рулз попросил, я бы без колебаний умоляла его пойти до конца.
Пальцев становится два. Я чувствую, как они расширяют меня. Не могу оставаться неподвижной. Двигаю бёдрами, вытягивая его пальцы из моей плоти. Последующий шлепок, по сравнению с другими, мягкий, почти назидание. Однако он доводит моё возбуждение до такого уровня, какого я ещё никогда не испытывала.
— Чего ты хочешь, Шэрон?
Я качаю головой, пока его руки ласкают меня.
Не хочу говорить, иначе Рулз поймёт, какая у меня грязная душа.
— Если ты мне не скажешь, я не смогу тебя удовлетворить.
Я молчу. Чувствую, как напрягается его тело, и на мгновение я боюсь, что Рулз снова ударит меня, но вместо этого он сталкивает меня с ног. Я оказываюсь на полу, а он так и сидит в кресле, широко расставив ноги и выпятив грудь.
Чёртов король.
Он вздёргивает подбородок и смотрит на меня.
— Если ты действительно чего-то хочешь, ты должна это взять.
Я хочу его.
Хочу его так сильно, что встаю и снова сажусь к нему на колени. Я хватаю член в тот же момент, когда Рулз наматывает мои волосы на запястье и оттягивает мою голову назад, не давая мне приблизиться к нему.
— Чего ты хочешь, Шэрон? — Жестокость, с которой он задаёт мне этот вопрос, заставляет мои соски напрячься, возбуждаясь сильнее. — Ты хочешь мужчину или монстра?
Я колеблюсь, пока эрегированный член трётся о лоно.
Рулз спрашивает меня, каким жестоким я хочу его.
Я думала, что гнев, который испытывала внутри, утих, но это не так.
Моё сердце колотится, бёдра дрожат.
— Я хочу монстра.
Его улыбка вознаграждает меня за каждую каплю пролитой крови и пота.
— Тогда возьми его.
Глава 21
Роберт
Охренительное зрелище.
Вот что такое Шэрон, когда она скачет на мне. Её маленькая грудь подпрыгивает каждый раз, когда она опускается, принимая меня в себя. Шэрон никогда не устаёт, никогда не пресыщается. Я тяну за её волосы, призывая трахать меня сильнее. В ответ она едва поворачивает таз, сводя меня с ума. В воздухе витает аромат её стонов и духов.
«Мне этого недостаточно».
Я протягиваю руку к месту соединения наших тел и касаюсь её. Она резко выгибает спину, словно я уколол. Но Шэрон не отступает. Напротив, она цепляется за мои плечи и ещё шире раздвигает ноги, предлагая себя мне.
«Да, вот так».
Я сжимаю зубы и поднимаю бёдра. Я не готов ни к хриплому стону, которым она приветствует меня, ни к пылу и отчаянию, с которыми лоно сжимает член.
Я никогда не испытывал ничего подобного.
У меня были десятки женщин, но Шэрон совсем другая.
Она любит грязный секс; такой, что высасывает разум и душу. Она подталкивает меня к тому, что я никогда не считал возможным, например, войти в неё без какой-либо защиты или желать её, хотя она угрожала убить меня.
Я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к ней.
Обладать ею.
Я наклоняюсь ближе и целую ей горло. Её тело напрягается (возможно, чтобы лучше принять меня). Ощущаю, как пульсирует клитор, как напрягаются её ноги.
Шэрон выкрикивает моё имя.
Она кончает.
«Бл*дь».
Шэрон так прекрасна, когда отпускает себя. Щёки раскраснелись, глаза яркие, тело полностью расслаблено. Мне приходится приложить все свои силы, чтобы не кончить вместе с ней.
Она едва дрожит.
Наслаждение настолько сильное, что Шэрон пытается отстраниться.
Я крепче сжимаю её волосы и прижимаю к себе; мы ещё соединены и я ощущаю, как дёргается клитор, пока по телу проходят волны оргазма. Шэрон наслаждается им до последнего, кажется, он никогда не кончится. А когда она приходит в себя, то снова начинает двигаться.
Не для себя, а для меня.
Она поняла, что я не кончил.
Ещё нет.
Шэрон смотрит на меня, побуждая сдаться.
Проиграет.
— Нам нужен презерватив.
— Откуда ты знаешь, что я не принимаю таблетки?
Я не знаю, но не могу позволить себе поверить ей. Я поклялся, что у меня никогда не будет детей и что буду держаться подальше от таких проблемных женщин, как моя мать. Учитывая влечение, которое испытываю к Шэрон, я могу не выполнить вторую часть этого обещания. Но у меня есть все намерения сдержать первую.
Я подхватываю её под бёдра и поднимаю; затем несу в спальню и бросаю на кровать. Пока я раздеваюсь, Шэрон тянется к верхнему ящику прикроватной тумбочки и достаёт упаковку с презервативами. Не знаю, что мне нравится больше — знать, что она голая и готова удовлетворить любую мою прихоть, или осознавать, как прекрасно Шэрон ориентируется в моём доме.
«Она должна остаться».
Мысль внезапная и неожиданная. Неправильная.
Но и чертовски настоящая.
Последний месяц без Шэрон был ужасен. Злость из-за того, что я не смог её найти, сделала меня ко всем враждебнее и не позволила руководить компанией так, как я мог бы. Несмотря на все усилия, у Глории тоже не получилось меня удовлетворить. Я ссорился с Джейком и даже с Милли.
Пришло время вернуть контроль.
— Ложись на спину и раздвинь ноги, — приказываю ей.
Она повинуется.
Её грудная клетка бешено двигается, заставляя колыхаться грудь.
Дыхание у Шэрон снова сбивается.
Раздевшись, я подхожу к ней. Просовываю свои ноги под неё таким образом, что Шэрон вынуждена поднять нижнюю часть туловища, выставляя напоказ влажное лоно. Её голова утопает в подушках, но взгляд остаётся настороженным. Я провожу пальцем по складочкам, отчего у Шэрон заметно напрягаются бёдра.
— Если бы я знал, что парочки шлепков будет достаточно, чтобы приручить тебя, я бы сделал это раньше.
— Ты ещё не приручил меня.
— Тебе понравится, если я сделаю это сегодня вечером?
— Рулз…
