— Чёрт, — пробормотал он. — С каждым разом ты чувствуешься всё лучше и лучше. Неудивительно, что я не могу насытиться.
Он вышел, и вошёл с ещё большей силой, выбивая из меня дыхание. Он схватил мой хвост в кулак и уже всерьёз трахал меня. Я была поражена этими ощущениями. Его член глубоко врезался в меня, ударяя в какое-то волшебное местечко под таким углом. Моя грудь снова и снова соприкасалась со столом. Всё внутри меня пылало и сияло. Его бёдра шлёпали по моей заднице, я вцепилась зубами в руку, чтобы заглушить стоны и крики. Нам действительно стоит обсудить некоторые вещи. Но и жёсткий секс, и эти шлепки были таким же замечательным способом общения. Я поднялась на цыпочки, подаваясь назад, принимая его ещё глубже.
— Вот так, — прорычал он.
Когда он потянулся вниз, добираясь до клитора, я практически кончила. Одно нажатие, второе…
— Пит! — прокричала я. Надеюсь, что тихо. Я зажмурилась, во мне словно взорвались тысячи звёзд. Моё тело, мой разум. Я была переполнена долбаной эйфорией. Бесконечная волна блаженства поднималась во мне. Мой оргазм вызвал и его, он сильнее врезался в меня. Пит вонзился в меня так глубоко, как только мог, и крепко обхватил меня. Это было идеально.
Он погладил мою спину и голые бёдра. Затем вышел, и я услышала, как он одевается. Мне потребовалась минута, чтобы оторвать себя от стола. К тому времени, как я смогла это сделать, он натянул на меня трусики и поправил юбку.
— У меня раньше никогда не было секса на рабочем месте, — проговорила я немного грубым голосом. — Я слышала, что такие вещи осуждаются.
Он обхватил меня за талию, снова притягивая к себе.
— Это было необходимо.
— Хм.
Он поцеловал меня в шею, затем в щёчку.
— Скажи мне, Адель. Ты думаешь, я звоню другим женщинам?
— Догадываюсь, что ответ нет.
— Чертовски верно, — прорычал он в моё ухо, крепче сжав. — Мы с ней закончили. Прошлой ночью, я уже сказал ей то, что должен был. Всё нормально?
— Нормально.
— Я бы не стал проявлять неуважение к тебе таким образом.
Я сглотнула.
— Поняла.
— Хорошо, — сказал он. Затем нахмурился. — Ты кусала мои финансовые отчёты?
— Ты сказал быть тихой.
Он повернул меня, рассматривая. Подушечка его большого пальца потёрла мою нижнюю губу, затем костяшками скользнул по щеке. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы пальцами расчесать его волосы, хотя его растрёпанный вид доставлял мне удовольствие. В моей голове крутились его слова. Он не будет ей звонить. Он не будет проявлять неуважение ко мне. Это было важно и значимо. Это означало, что он мой.
— Эй, я слышал новости от семьи Хельги, — тихо сказал он. — Она стабильна, и ей лучше.
— Это хорошо. Я волновалась.
— Ты выглядишь менее напряжённой. — Пит улыбнулся, слегка коснувшись моих губ. Какое-то мужское удовлетворение наполнило его взгляд. — На самом деле, ты выглядишь хорошо оттраханной.
— Ну и самомнение, Пит.
— Отнюдь. Важно гордиться хорошо выполненной работой.
Я улыбнулась.
— И сегодня вечером, я снова сделаю это, — сказал он тихо. — Только на этот раз медленнее и громче.
Я облизнула свои опухшие губы.
— Да? Буду с нетерпением ждать этого.
***
— Я думаю, мы должны обменяться плохими историями о сексе.
Пит оторвался от стейка и салата и поднял бровь.
— Ну, знаешь, как часть нашей взрослой стадии знакомства друг с другом, — сказала я и сделала паузу, чтобы сделать глоток вина. Я уже выпила пару бокалов. Это был тяжёлый день во всех отношениях.
— Честно говоря, это худшая из всех идей, что я слышал.
— Что? Почему?
Он просто принялся снова жевать.
— Была застукана соседкой по комнате. Сломала кровать. Я случайно укусила парня, а он сильно ударился спиной, когда мы столкнулись со стеной, — говорила я. — Пришлось везти его в больницу, бедняжку. — Пит бросил свои столовые приборы и уставился в пустоту. Такое страдальческое лицо.
— Твоя очередь. — Я улыбнулась.
— Нет, абсолютно точно нет.
— Почему нет? — спросила я. Проскулила. Какая разница.
Он поднял палец.
— Во-первых, мне ненавистна мысль, что кто-то ещё касался тебя.
— Ревнуешь? Так мило.
Выражение его лица говорило, что он не согласен.
— Есть ещё причины?
— Во-вторых. — Ещё один палец присоединился к первому. — Ты моя женщина. Я должен производить на тебя впечатление, что я идеален и не могу сделать ничего плохого. Это то, что я должен делать. А не выставлять себя некомпетентным дураком.
— Да… проблема в том, что я хорошо знаю тебя, — сказала я. — Согласен ли ты на то, что я думаю, что ты почти идеален и безумно горяч?
Он подумал и кивнул.
— Конечно. Это сработает.
— И всё же я хочу услышать твои истории.
— Этого не произойдёт. — Он снова взял столовые приборы, доедая остатки еды. — Ты говорила о таких вещах с другими мужчинами?
— Конечно же нет, — ответила я, сморщив нос. — Эти истории смущают.
— Так получается, мне просто повезло.
— Я доверяю тебе, — я пожала плечами. — И я привыкла говорить с тобой обо всём.
Он покачал головой.
— Я никогда не знал, что говорить тебе, когда ты жаловалась на месячные.
— У тебя было такое выражение лица. Думаю, это была паника? — я засмеялась. — Это были хорошие времена.
Он бросил на меня суровый взгляд.
— Ты же понимаешь, что я делала это только для того, чтобы поиздеваться над тобой.
— Сейчас понимаю, — ответил он.
— О, пожалуйста. Тебе нравилось, когда я приезжала и переворачивала твой скучный, уравновешенный, организованный маленький мирок.
— Да, мне нравилось. — Он поднял один уголок рта в намёке на улыбку. — Ладно. Как ты сломала кровать?
— Ну, это было во время учёбы в университете, — ответила я. — Это была одна из обычных односпальных кроватей, и я думаю, что она давно отжила своё. Некоторые планки продавились и матрас проваливался сквозь них. Получился довольно громкий стук.
Он уже улыбался.
— Твоя очередь!
— Нет.
— Ну, давай, всего одну.
— Сдавайся, Адель. Этого не произойдёт.
Я улыбнулась ему, он мне. И я снова сходила с ума. Чувства были ужасными.
— Я покупала тебе открытки на день рождение и никогда не отправляла. Разве это не странно?
