спросил историк.
– Я… Как… Я думал, что сейчас утону.
– Где? Здесь? – нервно прыснув, профессор направил луч своего фонаря в сторону подельника: – Тут глубина не больше двух футов.
– Что? – озираясь по сторонам выпалил Питер.
– Ничего. Тут высокий порог. Как я и сказал, быстро справишься. – самодовольно улыбнувшись ответил профессор: – Правда ты от чего-то стал барахтаться будто подстреленный фазан.
– Я, во что-то врезался, – смутился Питер и встал в полный рост: – Тебе конечно же не пришло в голову предупредить о том, как далеко плыть! – вор был взвинчен и даже не пытался скрыть своего недовольства.
– Не хотел лишать тебя радости открытий! – сдавливая смех парировал профессор.
Не найдясь с ответом, Беркли бросил испепеляющий взгляд на историка:
– Ты плавал целую минуту в первый раз, – вор хотел поскорее отвлечься от досадного эпизода с купанием.
– Ну… – профессор изменился в лице и пожимая плечами добавил: – Просто я не умею плавать!
– Ну да, стоило догадаться, – Беркли отчего-то на самом деле не был удивлен таковому признанию напарника, поэтому шумно выдохнув и легко коснувшись ушибленного места, стал озираться по сторонам: – Коридор такой же как и там. Несмотря на необычное решение с этим подводным переходом.
– Тоннель конечно похож, – сосредоточенно уставившись в одну точку на стене, Иван отвечал Питеру в пол голоса.
– Что там? – Беркли заметил, что внимание его протеже чем-то захвачено.
– Это какой-то механизм, – заканчивая фразу, Иван протянул руку к стене и коснулся какого-то предмета. Питер стоявший за спиной подопечного не видел, что так заинтересовало Ивана и ему пришлось сделать шаг, что бы разглядеть.
В свете фонаря красовался обветшалый каменный диск, диаметром не больше футбольного мяча. Покрытый песком и мхом диск практически был незаметен и как Южину удалось разглядеть его в темном помещении, для Питера оставалось загадкой. Узор, несмотря на то что был практически разрушен, был знаком Беркли, от чего вор невольно поежился.
– Ну, и что это?
– Не знаю, – пристально рассматривая находку, Южин принялся очищать камень от временных наростов.
– Как так? Ты же все знаешь! Распинался мне всю дорогу о катакомбах, гробницах и христианстве, – саркастично переспросил Беркли.
– То, о чем я, как ты выразился, «распинался», входит в школьную программу, а вот это… – профессор вспыхнул, ощущая некоторую уязвленность высказыванием подельника, но достаточно быстро успокоился и закончил спокойным тоном: – …Этого в учебнике за шестой класс не найти.
– Значит идем дальше? – не привыкший к подобному, вор хотел скорее выбраться из подземелья. За последние пятнадцать минут его голову не покидала чудовищно крамольная мысль. Нужно было не мешать старику, просто уехать восвояси и не лезть в эту историю. Но все же он полез… И вот он тут, промокший до нитки, в каком-то жутком подземном тоннеле, в котором уже десятки лет никто не бывал.
Задумчиво хмыкнув, Питер отвел фонарь в сторону от загадочного диска и уже готов был идти:
– Вперед профессор, давайте уже найдём этот клад.
– Сейчас, только… – все внимание профессора было захвачено пластиной на стене: – А что если… Питер! – внезапно вскрикнул профессор и резко обернувшись взглянул на компаньона. Бездонная темнота коридора с готовностью отозвалась оглушительным эхом и крик профессора на несколько секунд буквально повис в воздухе.
– Я вообще-то тут, в паре метров от тебя! Кричать как павлин на случке не обязательно! – выпучив глаза, гневно прошипел Питер, предварительно дождавшись окончания многократного повторения своего имени.
– Это печать, печать коей было скреплено письмо! – не обращая внимания на злость напарника начал историк: – Взгляни, она конечно разрушена, но все же общая картина видна. Только вот…
– Что, только вот? – терпение Беркли было уже на исходе.
– На письме печать стояла под другим углом… – вновь воззрился на древний артефакт профессор.
– Ну и что? Да, эта та печать, да под другим углом, поздравляю, как только выберемся отсюда, можешь сразу бежать за Нобелевской премией, но пока давай, шевели телесами. Двигаем! Двигаем! – для пущей убедительности Питер стал интенсивно жестикулировать руками, приглашая историка следовать дальше.
Но Иван и не думал двигаться с места.
– А что если… – с этими словами профессор коснулся диска и надавил на край.
– Нет, стой! – Питер попытался что-то возразить, но было уже поздно. Каменный диск с легкостью поддался давлению несмотря на обилие плесени и мха. Легко провернув пластину, историк отпустил прохладный камень и сделал шаг назад.
– И что? Зачем ты это сделал? Решил поиграть в кладоискателей? – Питер вновь разразился гневным монологом, но Иван будто не слышал водопад оскорблений, сыплющихся от подельника. Его взор был устремлен к загадочном каменному кругу на стене.
«Давай же, ты же не просто так крутишься!»
– Да что ты возомни…
– Тшшш…– резко вскинув правую руку вверх, Иван остановил поток ругательств: – Слушай!
Где-то в недрах земли, прямо под ногами подельников раздались знакомые звуки двигающихся шестерней. Вслед за первой парой механизмов, над головами Ивана и Питера стал вторить еще один механизм, явно работающий быстрее.
– Ты чувствуешь? – боясь пошевелиться, Питер испуганно воззрился на Ивана: – Пол дрожит!
– Да, чувствую! – пожав плечами, профессор добавил: – Возможно не стоило трогать ту штуку…
– Да что ты, правда, а я вот не заметил! – инстинктивно пригибаясь иронично прорычал Питер: – Нас сейчас раздавит из-за тебя! – нервно хохотнув добавил вор.
С каждой секундой гул работающих механизмов становился все громче и громче, а число щелкающих и стучащих шестерёнок, сокрытых в стенах загадочного тоннеля стремительно увеличивалось, повергая незадачливых подельников в ужас.
Внезапно вода, из которой минуту назад выбрались грабители забурлила, вспенилась словно кипящее масло и с оглушительным грохотом часть тоннеля, что оставалась по ту сторону водной преграды стала медленно подниматься.
– Что это? – с трудом перекрикивая шум воды и множества механизмов спросил Питер.
– Не знаю! – Иван завороженно глядел на медленно всплывающий тоннель.
Всего пол минуты потребовалось, чтобы громадная часть тоннеля, оставленная подельниками по ту сторону водного барьера, выровнялась и стала одним целым с той, где сейчас находились воры.
– Вот видишь? – все хорошо, дождавшись последнего щелчка шестерёнок с необоснованной радостью в голосе воскликнул Иван и обернулся к Питеру. Вор, который за свою жизнь успел повидать очень много странностей, стоял ни жив ни мертв. На испуганном, мертвенно бледном лице не было ни единой эмоции, лишь безучастный взгляд на компаньона. Каждая мышца его тела была напряжена до предела и даже сейчас, понимая, что опасность миновала Беркли все равно не мог пошевелиться.
– Питер! Все хорошо? – потревожился историк.
– Я тебя убью… – наконец вор подал признаки жизни и медленно выпрямился во весь рост. Щеки стали розоветь, а во взгляде наконец
