меня как кусок мяса.
— На меня смотри, Лана, не отворачивайся! — ухнул прямо мне в лицо бархатный, срывающийся на хрип бас Давида, опаляя горячим дыханием и энергетикой секса.
Господи! Он решил поиздеваться надо мной и моими невесть откуда взявшимися моральными принципами! Я помнила сцену с ним и Рамилем, но тогда алкоголь сделал темное дело и лишил напрочь стеснительности.
Давид бесцеремонно разглядывал, тяжело, рвано дыша, наклонился надо мной и провел массивной головкой по влажной промежности. Я вздрогнула. Это было как удар током, но настолько сладострастный, вызывающий экстаз прямо внутри вагины, желание приподняться и наконец-то вставить его мощный член в себя.
— Готова, детка? — произнес он и внезапно, подняв мои ноги на одно плечо, перекинул, нагнув меня в самую изощренную позу из Камасутры.
Охнула и уперлась руками в его бедра.
— Давид, может, мы начнем традиционно? — выдавила я, испугавшись, что от длительного воздержания, от огромного размера его агрегата желанный секс превратиться во второе «лишение» девственности.
Он только расхохотался и, погладив мои ягодицы, произнес:
— Маленькая, не бойся! Я не буду тебя сразу жестко трахать. Это мы оставим на потом. Ночь длинная, — и ухмылка, наполненная пошлостью и самыми эротичными намеками, заиграла на губах. Он мягко подался вперед и вошел массивной головкой в моей лоно.
Мне казалось, что я готова зубами вцепиться в шелковое покрывало, на котором лежала. Сжимая его стальные бицепсы, вонзала ногти, не чувствуя и не понимая, что может быть чертовски больно. Но в меня входил будто железный гигантский лом, растягивая, натягивая и грозя разорвать на две половинки. Мое необузданное возбуждение схлынуло и осталась только боль в промежности от члена Давида.
Я зажмурилась и наморщила нос от неприятных ощущений, которые стали адскими.
— Глаза открой и смотри на меня! — проворчал он, рассматривая мое лицо.
— Давид, мне больно! — пискнула я, заглядывая в плотоядную черную бездну его глаз.
Он живо перевернул меня на бок и пристроившись сзади, прошептал в самое ухо:
— Детка, так будет не полное проникновение, тебе понравится, — и по коже пробежали мелкие мурашки, снова пробуждая первобытные инстинкты.
«Хренов Казанова! Он действительно знает все о сексе, и уже не больно» — думала я в первые же секунды, как Давид снова загнал мощный орган, и стенки лона трепетно сжались в принятии влажного члена. Я судорожно выдохнула от ласковых долгих фрикций и вцепилась в мускулистое бедро, а он тем временем взял мою ногу и приподняв, прохрипел на ухо:
— Жаль, что у тебя нет зеркала. Хочу смотреть на тебя всю! Смотреть как я тебя буду трахать… — его голос срывался, и я чувствовала, как собственные пальцы тянуться к заветному бугорку для мастурбации.
Я моментально вспомнила зеркала над его кроватью в особняке и кровь ударила с новой силой прямо низ живота бурными раскатами, предвещая скорый оргазм. Уткнувшись, застонала так, что мне думалось — еще чуть-чуть и я перейду на крик, знаменующим оглушительную разрядку.
Но Давид был крайне недоволен такой позицией и перевернув меня на живот, поднял и согнул ноги в коленях. А я, оправившись от головокружительного, до помутнения в глазах, оргазма, осознала, что-сейчас-то он точно не будет со мной церемонится. В позе догги-стайл проникновение максимальное, и я приготовилась, чуть сжав внутренние мышцы ног, подрагивающих от пережитого наслаждения.
Но это были надуманные страхи, как и сказал Давид, как у девственницы. Мощным толчком, одним, вторым, он входил в меня, натягивая до основания. Звонкие шлепки, неприличные хлюпающие звуки от моей сочно текущей промежности заставляли представлять мне Его, если бы сбоку было зеркало.
«Мм-м-м-м» — шипел мой мозг и плавился от одной только фантазии, видеть Давида как он имеет меня сзади, я смотрю на его накаченное тело. Как он двигается, гладит мои бедра, сжимает, шлепает по ягодицам, шепча похабные шуточки и фразы. Давид берет меня за волосы, накручивает на свой большой кулак и чуть запрокидывает голову, а я изнемогаю и чувствую, что скоро и вторая волна меня накроет с головой.
— Какая ты узенькая, детка — рычит он где-то над головой, а пульсация в клиторе повышается на максимум. Сжимаю ноги и уже, не думая про соседей, испускаю истошный вопль от дикого охрененного оргазма. Даже первый был не такой яркий и крышесносный!
Засовывает мне палец в рот, и трахает, имитируя минет.
Сейчас и третий раз совсем близко.
Выгибаюсь как кошка, подставляя и вонзая его титановый член до основания, а Давид испускает полустоны-полухрипы от того, что происходит, между нами, ускоряя темп до предела.
— М-м-м-м! — с пальцем во рту кричать невозможно, но и молчать я тоже не могу. Меня накрывает третье греховное наслаждение от развратного действа.
Че-е-ерт!!!
Я никогда так фантастически не кончала в сексе. Мой дебют окончательно расслабил и разрушил все принципы.
Давид замер, вогнав полностью напряженный и подрагивающий орган. Кончая, изливается прямо в меня.
Он рухнул всей тяжестью своего тела и придавив меня к кровати, прошептал:
— Ланочка, ты потрясающая! –
Я, вывернувшись, обняла за могучие плечи и, прижавшись носом в его грудь, влажную от бурного темпа секса, прошептала:
— Давид, я забыла сказать, я не предохраняюсь –
Он подскочил как ужаленный и гневно засверкал глазами:
— Ты совсем, что ли, дура?! — Давид стал как разъяренный бизон — огромный, с вздувшимися венами на руках, с бесконтрольной яростью в глазах.
На секунду я подумала, что он сейчас меня ударит. Припечатает увесистым кулаком так, что я потеряю сознание от боли.
— Какого хера ты сейчас это заявляешь?! — орал Давид и, подхватив одежду начал с остервенением натягивать на себя — Или ты решила действовать хитрожопым женским способом — залететь и рожать, чтобы к себе «привязать»?! Запомни, забеременеешь — я сам лично тебе аборт сделаю!
И злобно погрозил пальцем, который перерос тут же в устрашающий кулак.
«Сколько раз я буду наступать на одни и те же грабли!» — думала я, спрятавшись от беснующегося Давида в ванной. Слышала, как хлопнула дверь, и он ушел.
На глаза снова накатили слезы.
