уже меня!
Незнаж чуть отступил, опасаясь, что на него кинутся. Рой прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– Всё, я спокоен. Развяжи меня. Я совершенно… Какого ктулху ты решил меня таким идиотским образом спасать, когда никто не просил?! Почему просто не дать уйти на все три измерения?!
Вудсвуд испуганно пискнул и сбежал. Явился охранник и запер Роя в тесной кладовке, откуда драконианец долго рассказывал всё, что думает про подобное гостеприимство. Когда Рой выдохся, дверь открыл дядюшка, развязал, позвал на кухню и, подкладывая лучшие кусочки, тихим ровным голосом попросил не торопиться, отдохнуть, а завтра спокойно всё обсудить, и обещал поговорить с Незнажем.
Часть 3. Питомец. Глава 17. Ты, слуга, подай карету
Спокойного разговора не случилось. Вечером Вудсвуд куда-то пропал, а на следующий день ни свет ни заря укатил на службу. Рой обрадовался паузе, у него шумело в голове после нападения в домике и в таком состоянии отправляться в путь не хотелось. Он немного отлежался, а потом засел в библиотеке и зарылся в изучение географии, конспектируя отрывочные сведения с таким рвением, с каким не готовился даже к поступлению в ТОП-Университет Йоты Дракона, надеясь, что хотя бы жизненный экзамен не провалит.
На следующий день дядюшка сказал Рою, что Незнаж просил позвать его на важное собрание, и привёл в сарай. Следом появилась вся прислуга. Вудсвуд вышел в центр и официальным тоном заявил, что его дракон проявил неуважение и неблагодарность, поэтому сейчас будет наказан и закован на испытательный срок два месяца, и призвал всё это время внимательно следить за драконом. Рой только хлопал глазами, слушая эту речь, явно подготовленную, но всё равно произнесённую не очень гладко, поскольку Незнаж с утра приложился к настойке «для уверенности».
Оглянувшись на плотную толпу у двери, драконианец не увидел никакого сочувствия или недовольства. Он сгорбился, не сопротивлялся, когда его потащили к скамье, только молча смотрел на Незнажа, отчего тот пошёл пятнами и малодушно спрятался за спины. Порол дядюшка и хотя свист розог в воздухе был страшным, это оказалось не настолько больно, как Рой опасался, и он выдержал удары без единого звука. Потом на ноги надели кандалы, оттащили в дом и оставили в гостиной.
Пришёл дядюшка и протянул лежащему на диване драконианцу чашку травяного чая. Рой отвернулся.
– Пей, быстрее восстановишься.
– Сами калечите, сами лечите?
– Не преувеличивай, я не калечил, наоборот, старался помягче. Я знаю, как, не зря в молодости служил в Министерстве Порядка и даже дважды получал медаль «Лучший ассистент палача», – обычным невыразительным голосом с лёгкой ноткой гордости сообщил дядюшка. Рой поперхнулся чаем. Вот тебе и тихий посс. Есть ли на этой планете хоть один дом без маньяков и садистов?
Перед обедом в гостиную пришёл Незнаж.
– Ты на меня не очень сердишься? – осторожно спросил он.
– Если после всего случившегося ты ещё задаёшь такой вопрос, то, конечно, нет, какой смысл сердиться на невменяемого.
– Почему я невменяемый? Ты пойми, я был вынужден так поступить. Я советовался с опытными хозяевами, и они все сказали, что побег нельзя оставлять безнаказанным, иначе остальные тоже перестанут слушаться, надо сразу показать себя. Я не хочу, чтобы все от меня разбежались, да и многие говорят, что пора крепко брать имение в руки.
– Какой побег? Какой хозяин? Что ты вообще несёшь? Ты меня изначально в гости приглашал или в рабство? Вынудили его… Что, с плётками стояли и грозились побить, если не побьёшь меня?
– Ну что ты всё выворачиваешь. Я же говорю, я на тебя не злюсь, просто так получилось, это надо было для остальных.
– А, ну если без злобы, по-доброму, это всё меняет. Всю жизнь мечтал стать наглядным пособием «не бегите дети из дому гулять».
В окно гостиной врезалась серая глупая пичуга, кувыркнулась в воздухе и исчезла. Из столовой потянуло запахом бульона из слухаря – дичи, к которой поссов питали в основном спортивный интерес, ведь подкрасться к ней и не спугнуть было сложно. Кулинарная же ценность была низкой из-за жилистого и жёсткого мяса. Видимо, премию в Министерстве охоты опять выдали натурой, и хозяин дома ещё накануне ругался с кухаркой на тему «не пропадать же добру».
Незнаж переминался у камина. Рой посмотрел мимо него на часы, которые остановились накануне и их забыли завести. В окошке даты висело вчерашнее число тридцать два, во всех месяцах здесь было тридцать два дня.
– Что же я раньше не вспомнил, – пробормотал драконианец и уверенно заявил: – Вообще-то, ты уже сегодня не имел права меня трогать и должен отпустить.
– Почему?
– Потому что я не признавал тебя хозяином. Я надел твой ошейник на обед как раз первого числа. По традиции даётся месяц на признание хозяином и если этого не произошло, надо питомца отпустить. Вчера было тридцать второе параэля, сегодня первое айма. Месяц прошёл, я не признал. Всё, освобождай меня.
Рой не изучал традиции целенаправленно, но успел кое-что почерпнуть из прочитанных книг.
– Но… Как же… – вытаращился Незнаж. – Все уже считают… Я так не хочу! Может, не будем обращать внимание на такую мелочь?
– Мелочь?! Нет, будем. Иначе я пожалуюсь в Министерство сохранения традиций.
– Не надо! – отшатнулся Вудсвуд.
– Неси ключи!
Незнаж жалобно обвёл глазами гостиную, остановил взгляд на часах, задумался и вдруг воспрянул духом.
– А вот и нет! Срок ещё не истёк!
– Почему?
– Потому что сегодня не первое айма, а второе тридцать второе параэля. Год-то четвёртый хвостатый!
Рой вспомнил, что в местном календаре раз в шесть лет добавляют лишний день, так называемый хвост, причём скользяще, в один хвостатый год к первому месяцу, в следующий ко второму и так далее. Непривычная система, сразу не сориентируешься.
– Ладно. Несколько часов всё равно ничего не решат, – пожал плечами Рой. – Подожду утра.
Новые сутки поссы отсчитывали не с полуночи, а примерно с рассвета.
– Может, признаешь хозяином? – Незнаж попытался сделать большие умоляющие глаза. Рой фыркнул.
– Об этом не может быть и речи.
– Пожалуйста! Меня иначе засмеют!
– Твои проблемы.
– Обещаю, это будет просто формальность и наши отношения не изменятся!
– Не изменятся?! Ты их уже безнадёжно испортил. Никаким твоим обещаниям я больше не верю и оставаться здесь не намерен.
– Мальчики, обед стынет, – заглянул в гостиную
