Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
бывает с детьми, она перестала различать, где кончается чужая выдумка и начинаются собственные грезы, взор ее затуманился, и сладкий, здоровый сон смежил ей веки до самого утра. Мужчина заботливо поправил ей одеяло и подошел к окну. За ним царила непроглядная тьма, ибо час был поздний, но человеку вдруг почудилось, что где-то вдали он вновь увидал двух знакомых мальчиков, которые некогда дали ему добрый совет, а теперь несли очередной созревший плод в Господне хранилище. И человек про себя молвил:
«Храни Всевышний и вас, ребятки… Вы подарили мне жизнь»
Глава 9.
На верном пути
Любая, даже самая малая травка тянется к солнцу, и если легкие ребячьи ноги все же сомнут ее, она вскоре распрямится, словно никто и не резвился на лужайке каких-то полчаса назад. Точно так же от корабля, идущего далеко в море на всех парах, в обе стороны расходятся волны, но спустя малое время они исчезает, и поверхность воды делается совершенно гладкой, как бывает при штиле. Но небо хранит свои тайны еще надежней, чем земля и чем океан: ведь крылья в воздухе не оставляют даже таких зыбких следов, и куда Морти и Тодик сегодня держат свой путь, не скажет никто, кроме них самих и Господа Бога.
А вот представим, что какая-нибудь добрая душа решит все же их найти – хотя бы для того, чтобы поблагодарить за проявленную к ней заботу. Конечно, ей следовало бы сделать это раньше, но ведь и мы иногда забываем сказать «спасибо» человеку, а потом спохватываемся. Словно легкий огонек, невидимый людям, полетит она над землею, и встретит на своем пути прекрасный сад, где собраны все цветы, какие только есть на этом свете. Спустившись пониже, душа заметит маленькую желтую маргаритку и спросит ее о Тодике и Морти, поведав о них то, что запомнила. И маргаритка ответит – чуть жеманно, как приличествует благовоспитанной барышне:
– Я слыхала от перелетных птиц, что те двое уже в раю. А раз так, до нас им нет никакого дела, в особенности до тех, кто, подобно мне, не вышел ростом. Право же, это обидно: пусть я и невеличка, но наше имя происходит от морских жемчужин, а значит, мы, маргаритки, в каком-то смысле родственны им…
Но торчащий рядом гладиолус тотчас возразит ей – он ведь господин сухопарый, важный, а такие чрезвычайно склонны поправлять других:
– Не всякому пустопорожнему щебету можно верить, сударыня, да-с! Смею заявить, что те чернокрылые братья, о которых шла речь, до сих пор несут еще свое послушание!.. Я ведь самый высокий среди присутствующих и, соответственно, ближе всех к небесам, так что мне ли не знать намерений Господа… – И бедная душа останется в недоумении, не зная, кому же верить, особенно если в беседу встрянет растущий чуть поодаль красный мак, большой любитель подпустить туману да дурману, и молвит: между тем, что сегодня сказали, нет принципиальной разницы, как нет ее между наполовину полным и наполовину пустым стаканом или между жизнью и смертью.
И действительно: не во всем сразу и разберешься.
* * *
Крылья Морти были чуть разведены, и между его острых лопаток блестела круглая капля пота: это Тодик хорошо видел, потому что находился чуть позади товарища; отчего-то в решительный час именно такие мелочи врезаются в память и навсегда остаются в ней. А еще Морти что-то говорил – негромко и недолго; когда же он закончил, ребята услыхали:
– Разве вы считаете себя недостойными упокоиться в обители блаженных, а все труды свои приравниваете к сору, который годен лишь на то, чтобы его выбросить?
При этих словах Морти встал с колен и выпрямился, ибо просить минуту назад можно было со смирением, но отвечать теперь требовалось с достоинством, будто и не от своего имени или имени Тодика, а от лица всех чернокрылых братьев:
– Напротив, Господи! Мы навеки благодарны тебе, что ты позволил нам работать в твоем саду и причислил к тем, кто прежде избавил святую Агафью и ее сестер от мук, а избранный тобою народ спас от меча Сеннахериба!.. Но как раз поэтому мы желаем и впредь служить тебе – до тех пор, пока ты не повелишь, чтобы и самой смерти больше не было.
– А как же твоя мать, Морти? Ты ведь даже не видел ее в земной жизни. Неужели ты не хочешь поселиться в раю вместе с нею?
Морти вздрогнул: ведь он был всего лишь мальчишка, и, похоже, мысль о матери на какой-то миг его смутила. Однако спустя малое время он собрался с духом и произнес:
– Хочу, Господи! Но отец как-то сказал мне и брату, чтобы мы росли порядочными людьми, и нашей маме не было бы за нас стыдно. Брат тогда промолчал, а я спросил: «Папа, а кто такой порядочный человек?» Отец ответил: «Тот, который думает не только о себе» И когда мы с Тодькой провожаем в последний путь очередную душу и стараемся ее утешить, я все чаще вспоминаю эти слова. И надеюсь, что моей маме за меня действительно не стыдно, а даже наоборот: она могла бы мною гордиться… Это главное!
– А ты, Тодик, что скажешь?
Тодик не медлил ни секунды; он шагнул вперед и выпалил:
– Я – как Морти!.. Мы заодно!
И тогда до ребят снова донесся глас Господа, однако теперь он звучал более ласково – так обычно благословляют перед дальней дорогой:
– Что ж, дети, будь по-вашему.
Двое мальчиков взялись за руки и молча поклонились.
* * *
«Что это было? И было ли вообще?»
В глаза Тодика светила Большая Медведица, такая же холодная и молчаливая, как всегда. А чуть выше изгибалось созвездие Дракона, подобно древнему змию, вознесенному некогда посреди пустыни по воле Божьей. И оба жителя заоблачных высот ничего не могли поведать Тодику; впрочем, он и не к ним обращался: ответ на вопрос, который томил его, надлежало искать в собственном сердце.
«Мы действительно принесли себя в жертву? Отказались от рая, чтобы навсегда остаться чернокрылыми братьями? Но когда это случилось? Впечатление такое, что не раньше, чем двое суток тому назад… Но вчера, помню, мы только спускались к мальчугану трех или четырех лет, который нечаянно хлебнул уксусной эссенции; когда Морти взял его на руки, он ревел, хотя больно уже не было, и не хотел лететь с нами: нам еле удалось его успокоить. А позавчера мы и вовсе не получали откровения, лишь болтали между
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
