Тут было холодно, влажно, а в хитросплетении его ходов легко было заблудиться. Коридоры то и дело петляли. Наши шаги гулко отдавались под мрачными сводами, с толстых стен крупными каплями стекала вода. Мы открывали одну деревянную дверь за другой – все они были не заперты – и натыкались то на кладовую для съестных припасов, то просто на комнатушки со старым хламом. В самых же дальних помещениях хранился уголь для растопки печей. И хотя никакого Эдгара тут не обнаружилось, я испытала скорее не разочарование, а облегчение – слишком уж тут было неуютно.
Останавливаться мы не собирались. Нам во что бы то ни стало нужно было осмотреть весь дом, заглянуть в каждый уголок. Стараясь двигаться как можно тише, мы поднялись по скрипучим ступенькам обратно на первый этаж. В холле всё ещё о чем- то переговаривались между собой «вечные», поэтому мы сразу повернули в другую сторону – к лестнице, ведущей наверх.
Мы то и дело замирали, прислушиваясь к малейшим шорохам вокруг. Подошвы наши при каждом шаге утопали в толстом ворсе. Деревянные половицы здесь, к счастью, были застланы коврами и при ходьбе не скрипели на все лады, как у нас на вилле «Эви». Это помогало нам пробираться по коридорам если и не совсем, то почти бесшумно.
Время от времени где-то поблизости раздавались шаги, и нам приходилось прятаться. Чаще всего это были горничные, уборщицы или кухарки, спешащие по своим делам. «Вечные» и в самом деле жили как сто лет назад, не меняя привычек. Впрочем, вряд ли они хотели идти в ногу со временем. Баронесса, поди, понятия не имела, как поджарить яичницу или закинуть бельё в стиральную машинку – наверняка считала, что это ниже её достоинства.
Я заставила себя вернуться мыслями к Эдгару и нашим поискам. Матс в это время как раз приложил ухо к одной из многочисленных дверей и махнул мне рукой, подзывая поближе. Я встала рядом с ним, но ничего не услышала. Тогда Матс, приложив палец к губам, словно в замедленной съёмке приоткрыл дверь.
Мы заглянули в щель. В комнате никого не было, и мы, набравшись смелости, вошли внутрь – и с открытыми ртами замерли на пороге.
Нашим глазам предстала самая огромная и помпезная спальня из всех, что мне когда-либо доводилось видеть. Она состояла из целых двух комнат – во вторую вели распашные двери с витражными вставками из разноцветного стекла. В позолоченном камине между окнами потрескивал огонь, в центре первой комнаты стояла огромная кровать с балдахином. На туалетном столике рядом с ней я заметила флакон, похожий на те, что заполняли полки в аптеке ароматов. Обернувшись, я увидела шкаф, в котором за стеклянными дверцами поблескивало бесчисленное множество разноцветных бутылочек. Матс подошёл поближе и показал на металлическую решётку за стеклом. Здесь хранились ароматы.
Впрочем, не только разноцветные флаконы свидетельствовали о том, что мы, похоже, попали в спальню баронессы фон Шёнблом. Было ещё кое- что. И это кое-что бросалось в глаза с первой секунды.
Повсюду висели фотографии в золотых рамках. Их было так много, что они почти полностью скрывали под собой фиолетовые шёлковые обои. И со всех фотографий на нас смотрела баронесса – и только она одна.
Узнала я её не сразу, ведь ни на одном из снимков она не выглядела так, как сегодня. Девушке с фарфоровой кожей и миловидным лицом на всех портретах было не больше двадцати пяти.
Я судорожно сглотнула. Теперь, глядя на эти стены, я окончательно поняла, насколько баронесса помешана на своей молодости и былой красоте. Разве кто-то в своём уме станет развешивать у себя в спальне сотни собственных фотографий?
На лицах Матса и Бенно отражались недоумение и растерянность. Кажется, они тоже начали всерьёз опасаться баронессы.
Матс удивлённо покачал головой:
– Да у неё же не все дома.
– Думаю, она бы с тобой поспорила, – ответила я с нервным смешком.
Бенно меж тем подошёл к приоткрытым распашным дверям, ведущим в соседнее помещение, заглянул в щель и потихоньку протиснулся внутрь. Мы осторожно последовали его примеру. Там стоял письменный стол из тёмного дерева, а перед ним – пара кресел на резных деревянных ножках.
– Это её кабинет! – хмыкнула я и уверенно направилась к столу, чтобы заглянуть в ящики. Конечно, сейчас следовало сосредоточиться на поисках Эдгара, но и упускать такой шанс было нельзя.
В верхнем ящике лежали какие-то чертежи. Я взяла первый попавшийся и разложила его на отполированной до зеркального блеска деревянной столешнице. Глаз сразу же зацепился за какой-то логотип у нижнего края.
– Этернитэ? – прочитала я вслух название на оттиске штемпеля и посмотрела на Матса, разглядывающего полки в книжном шкафу.
– Где-то я это уже слышал, – сказал он и подошёл к столу вместе с Бенно. – А не так ли называется фирма этого Сирелла де Ришмона? Того типа, которого то и дело упоминает баронесса?
– А он злой? – спросил Бенно.
Я погладила его по голове и тихонько усмехнулась:
– Этого мы не знаем. Возможно. По крайней мере он точно как-то связан с «вечными» – тут сомнений нет.
Мы с Матсом вновь склонились над чертежом. В верхнем его углу размещался инвентарный список, а в центре – рисунок какого-то сложного устройства, напоминающего дистиллятор в лаборатории у нас на вилле.
– Похоже, это чертёж оборудования для аптеки ароматов. Как думаешь? – вслух стал размышлять Матс.
Я озабоченно повернулась к нему:
– Неужели баронесса задумала построить собственную аптеку ароматов?
Матс перевернул чертёж и скривился.
– Или даже несколько, – сказал он, ткнув пальцем в столбик записанных от руки адресов на обратной стороне. Там были адреса в Германии, Франции, Англии, России и Испании.
– Похоже, этот Сирелл де Ришмон планирует открыть целую сеть таких аптек.
– И во всём этом замешана баронесса, – сказала я и почувствовала лёгкую тошноту. – Интересно, это пока только в планах – или они уже вовсю над этим работают?
Матс растерянно пожал плечами, а я задумалась над тем, как «вечные» собираются запустить столько аптек ароматов, не располагая запасами метеоритного порошка. Даже заполучи они нашу полупустую банку – на целую сеть подобных аптек этого явно не хватит. И уж тем более если они планируют производить там «Аромат вечности». Ведь на него-то метеорита уходит не «на кончике ножа», как во всех прочих рецептах, а целых двадцать три столовые ложки! Несколько порций такого зелья –
