в один из дней четко осознала, что безумно люблю этого мужчину. Что уже давно окончательно отдала ему свое сердце. И не жалела об этом. Чтобы нас ни ждало в будущем, я не променяю наши с ним моменты вместе ни на какие богатства.
И, да, я полностью ему доверяла. Сомнений в его чувствах больше не было. Светлицкий своей нежностью, чуткостью и вниманием смог избавить меня от них. И мне казалось, что он прекрасно об этом знал.
Периодически, Андрей смотрел на меня взглядом, в котором бушевал океан чувств, и как-то по-особому улыбался. Я уже давно забыла о том, что предлагала ему разгадать мои секреты, чтобы добиться моего расположения. Мне это было не надо. Да и секретов у меня от него не осталось.
За то короткое время, что мы с ним вместе, Светлицкий изучил меня от и до. Знал о моем отвратительном настроении по утрам и моей любви полежать подольше в постельке. С юмором относился к нелюбви к уборке и постоянно сгоравшим завтракам, даже стойко пережил недавний ПМС.
Единственный червячок сомнения, который меня точил — я ни разу не была в его квартире. Поскольку Андрей перевез ко мне уже весь свой гардероб и другие, нужные мужчине вещи, ночевать где-либо, кроме моей квартиры, не было необходимости. Домашних животных и цветов у него не было, но мне все равно хотелось там побывать. Увидеть, как Светлицкий жил до меня, а мужчина каждый раз находил предлоги, чтобы отговорить меня от поездки.
— Признайся, ты там прячешь жену и семерых детей, — как-то полушутя воскликнула я, получив очередной мягкий отказ.
— Восьмерых, — осклабился Андрей. — Не стоит сомневаться в моей мужской силе.
Уж в чем, в чем, а в ней я точно не сомневалась. Свою мужскую силу он доказывал мне почти ежедневно, по нескольку раз.
— Нат, нам скоро выходить, — вырвал меня из размышлений голос Андрея и стук в дверь спальни, которую я закрыла на замок, чтобы он не проник внутрь и не мешал мне одеваться.
— Еще пять минут, — крикнула, докрашивая правый глаз.
— Ты это говорила пять минут назад, — проворчал мужчина, судя по звукам, отходя от двери.
— Нельзя торопить совершенство, — сказала сама себе, прекрасно понимая, что кричать смысла нет, меня все равно не услышат.
Кинула последний взгляд в зеркало — по-моему, выгляжу я шикарно. Легкий макияж, нежного цвета платье, невысокий каблук. Если Светлицкий не отвесит мне больше одного комплимента за вечер — стукну. Больно. Вполне возможно, что по причинному месту.
Улыбнувшись своему отражению, вышла из комнаты.
— Я готова, — известила мужчину, заходя в гостиную, где на диване, уткнувшись в телефон, развалившись, сидел Андрей.
— Слава богу, — вздохнул мужчина, убрал телефон в карман и посмотрел на меня.
Судя по сверкнувшему в его глазах восхищению, и дернувшемуся кадыку, время на сборы я потратила не зря.
Желая усилить эффект, покрутилась на месте, разведя руки в стороны, озорно подмигнула мужчине и спросила:
— Ну, как? Сойдет для вашего банкета?
Шумно вдохнув, Андрей медленно подошел ко мне, положил руки на талию и наклонился, чтобы поцеловать, но удалось ему только чмокнуть в щеку, так как я не хотела перепачкать его в помаде.
— Испачкаешься, — пояснила свое поведение в ответ на его вопросительный взгляд.
— Да плевать, — хмыкнул он, но быстро понял, что я не сдамся. — Что касается ответа на твой вопрос… — отодвинув меня на расстояние вытянутых рук, снова внимательно осмотрел с ног до головы. — Если мы сейчас же не выйдем из дома, то я утащу тебя в спальню, и все твои старания будут впустую.
Многозначительно посмотрев ему между ног, хмыкнула. Кое-кто очень красноречиво напоминал о своем существовании.
— Сможешь сдержать себя в руках, пока мы вновь не останемся наедине?
— Не уверен, — улыбнулся Светлицкий. — Но сделаю все возможное.
В этот момент зазвонил его телефон. Продолжая одной рукой держать меня за талию, вытащил мобильный и ответил на звонок.
— Да? Хорошо. Спускаемся. Карета подана, золушка, — подмигнул мне и умудрившись-таки коротко чмокнуть, повел к выходу.
Добрались быстро. Банкет устраивали в одном из самых дорогих ресторанов города, убранство которого было выполнено в стиле эпохи Ренессанса — через чур пафосно, на мой вкус, но делать нечего. Гости были разодеты в пух и прах, но я не выделялась на их фоне неряшливостью или дешевым туалетом. Что радовало, откровенно говоря. Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед коллегами Светлицкого.
Правда, некоторые дамочки кидали на меня уничижительные взгляды, когда мы с Андреем проходили мимо них (на мужчину они смотрели с восхищением, чуть ли слюни не пускали, готова биться об заклад — половина из них от одного вида Андрея потекли, как мартовские кошки), но мне было плевать. Я лишь высоко задирала голову и отвечала улыбкой полной превосходства.
Этот мужчина — мой, кошки облезлые. Разрешаю смотреть, но руками не трогать.
— Если сожмешь еще сильнее, у меня в руке прекратиться циркуляция крови, — прошептал мне на ухо Андрей, наклонившись.
— Прости, — виновато улыбнулась.
— Запомни, ты — единственная женщина в этом зале для меня, остальные лишь декорации.
После таких слов уже я готова была растечься лужицей у ног мужчины, а уж о том, что трусики мгновенно стали влажными, и говорить нечего.
— К тому же, я не единственный, на кого бросают вожделеющие взгляды, — продолжил он, бросив предостерегающий взгляд мне за спину.
Обернувшись, я успела заметить быстро отвернувшегося мужчину довольно приятной наружности, но все равно проигрывающего Светлицкому по всем фронтам.
— Запомни, ты — единственный мужчина в этом зале для меня, остальные лишь декорации, — вернула Андрею его же слова, подмигнув.
Глаза мужчины опасно сверкнули, и он рывком притянул меня к себе, впившись в мои губы жалящим поцелуем, наплевав на слабые протесты с моей стороны и шокированные взгляды окружающих нас людей.
— Чтобы все знали, кому ты принадлежишь, — жарко прошептал, наконец оторвавшись от меня, чуть прикусив напоследок нижнюю губу.
Мои щеки вспыхнули, но я не успела ничего сказать, нас прервали самым бесцеремонным образом (хотя, наверное, это было к лучшему, учитывая нашу патологическую неспособность держать себя рядом друг с другом в рамках приличий).
— Эй, вы двое, это общественное место, ведите себя прилично.
Еще раз коротко меня поцеловав, Андрей повернулся к подошедшим Ане с Колей.
Подруга, как всегда, выглядела сногсшибательно — изумрудное платье в пол, цвет которого хорошо подчеркивал глаза девушки, плотно облегающее фигуру, отчего начавший округляться животик стал заметен. Не то чтобы очень сильно, но я прекрасно знала, какой щепкой была Анюта до беременности, так
