у кого на плечах голова, может. А вот большого крокодиллу победить — это да, достижение.
— Ладно. Всё равно хвалю! — одобрил такое поведение мэр, а затем спросил у посланника каменотёсов. — Пила, ты ко мне?
— К вам-к вам! — отозвался тот.
— Ну тогда забираю тебя! Ольша!.. — мэр нашёл взглядом помощника. — Помоги Вано плоты разгрузить. Камень нам. А тюки, как я понимаю, Вано заберёт. Давай! Одна нога здесь — другая там. И обеспечь людей!
— Уже делаю! — отозвался тот, тут же куда-то испарившись.
— Вано, а вы, как закончите, подходите ко мне… Ну, в смысле, не все, а ты. И ещё кто-нибудь, кого возьмёшь. Расскажете, что там было… Ну и пару вопросов обсудим.
— Понял, придём! — подтвердил я.
И с тоской посмотрел на плоты, загруженные мясом, костями и кожей.
Нам предстояло много всего сделать.
Очень много…
Глава 11. Определённо, не торговцы
Дневник Листова И.А.
День сороковой . Герои мясо-кожезаготовок
По возвращении в наш лагерь я был готов расцеловать Сочинца и Кострому. И было за что: они не только понаделали оружия и инструментов из того, что было принесено с собой и в капсулах. Они ещё умудрились соорудить сушильни. А, кроме того, сложили несколько примитивных коптилен — и подготовили лагерь к приёму нашей добычи. При этом даже не зная, будет ли эта добыча или нет.
В общем, проявили завидную предусмотрительность. Такую, за которую им ордена на всю грудь хорошо бы выдать.
Шкура ящера отправилась на обработку. С неё, перед тем как отправить отмокать, осторожно снимали костяные уплотнения и излишки мяса с жиром.
— Повезло, что не земной крокодил! — заметила Кострома, рассматривая нашу добычу. — Я слышала, у них костяные пластинки прямо внутри кожи образуются. А тут всё проще…
— Они именно костяные? — уточнил я.
— Нет, скорее, некое подобие! — пояснила девушка. — Что-то вроде ногтей или костей. Ткань-то одна и та же, а структура и плотность разная.
— И мы сможем это всё как-то использовать? — уточнил я, глядя на растущую гору пластин.
— Не знаю… Всё зависит от того, получится ли обработать так, чтобы не сгнило! — призналась Кострома. — В крайнем случае, отправим к тебе в рефицератор.
— В медицинском всё забито под завязку. Некуда отправлять! — я развёл руками. — А что дальше?
А дальше часть людей отправилась к реке. Копать бассейн для отмачивания шкур. Сделали его не слишком глубоким, зато просторным. И, к тому же, придумали, как обеспечивать ток воды.
Мясо резали тонкими ломтями и укладывали в коптильню. Испорченные куски я частично отправил в пищевой рефицератор, а частично — на сушилку. Как мне сказал Дунай, это мясо, подсохнув и провялившись, пролежит дольше. Остальную крокодилятину решили именно закоптить, потому что она на вкус напоминала птицу.
Появление трёх новых питомцев вызвало живой интерес у жителей Алтарного. Чего уж там, к нам целое паломничество организовалось. Ещё немного, и можно брать деньги за доступ в контактный зоопарк. Хорошо ещё, питомцы были умными и никого не сгрызли. Ведь внимание окружающих их явно начало доставать.
Даже задира-Шрам немного прижух, хотя раньше воспользовался бы моментом, чтобы попугать двуногих. И только Русый чувствовал себя как рыба в воде. Вот кому плевать было на внешние раздражители! Ходил, общался со всеми, дурака валял — себя, то есть — по земле…
Кострома и Дунай со мной к Кукушкину идти отказались. Не потому что не хотели, а потому что работы было много. Фактически им вдвоём пришлось прямо по ходу дела организовать курсы молодого охотника. Ну или, скорее, мясника и кожевенника.
Каждому надо было показать, объяснить и разжевать: что и как делать, чтобы не попортить кожу и не испоганить мясо. К тому же, пользоваться-то приходилось самым примитивным инструментом. И занималась всем этим куча народу, которая обучалась прямо в процессе.
Ещё одним направлением работы была очистка соли. Собственно, ничего особо мудрёного придумывать не стали. У нас был медный котёл, который мы поставили на костёр. Водой разбавляли добытую у группы Намжала соль, а затем процеживали её через несколько слоёв ткани из одежды, купленной на Алтаре. Полученный в итоге очищенный раствор сливали в котёл.
Вода выкипала, а соль доставали, чтобы обмазать ею мясо. То, что останется, собирались пустить на солевой раствор для шкур. В нём шкуры будут вымочены, окончательно очищены, а потом…
— Знаешь, что такое пикелевание? — спросил Дунай.
— Матерное слово? — уточнил я.
— Нет, пикелевание — это этап обработки шкур, когда их надо практически замариновать! — пояснил мне здоровяк. — Для этого требуется уксус и соль. И если второго у нас хватает, то первого — вообще нет.
— А заменить уксус чем-нибудь можно? — заинтересовался я.
— Любой органической кислотой, — пояснил Дунай. — Если найдёшь тут муравьёв — бери. Будем из них давить.
— Жестоко-то как… — «восхитился» я.
— У нас ещё есть несколько дней! — здоровяк даже не обратил внимания на мой сарказм. — Сейчас вымочим, почистим, ещё раз вымочим, обработаем зольным раствором… А вот потом нужна будет кислота. Если найдёшь — получим на выходе отличные шкуры. Не найдёшь — опять будет чёрти что и сбоку бантик….
— Значит, надо придумать, где кислоту взять… — кивнул я, крепко задумавшись о наших тяжёлых судьбах.
— Да… А если ещё дубильных веществ найдёшь, тогда ты вообще мой герой! — пообещал Дунай.
— Так, может, и найду… Только где и как? — спросил я.
— На Земле они вроде в коре дуба были, — просветил меня здоровяк. — Но вообще должны быть во всех буковых, сосновых и ивовых!
— Значит… Пункт первый — пожевать насекомых, — кивнул я. — Пункт второй — пожевать кору. Дунай, ты, типа, уверен, что именно это делает человека героем?
— Моим сделает — не сомневайся! — одобрительно кивнул тот.
Брать к Кукушкину кого-то из рядовых членов группы смысла не было. Легче было сходить в гордом одиночестве. Но ведь оставался ещё Сочинец, которого я и напряг. Аргументировал свою просьбу тем, что отсутствовал и никаких новостей не знаю.
Почему я не хотел идти один — и сам не знал. Просто верил своим предчувствиям, которые прямо-таки вопили, что надо взять кого-то собой. А я в последнее время всё больше и больше подозревал,
