на постель. Конечно, думаю, лекарю не привыкать принимать пациентов лежа, но мне не хотелось объяснять, почему я валюсь с ног. И показывать руки ему тоже не хотелось: вдруг что-то заподозрит? Если Алексу и Саймону я еще была готова доверить свой секрет, то лекарю Борча точно нет.
— У меня выдалось свободное время, и я решил уделить внимание важной гостье лорда Борча.
С каким это пор я стала важной гостьей? Тут вроде моего «жениха» привечают. Только сейчас я обратила внимание на Яниса, он тоже нахмурился и передвинулся так, будто хотел меня заслонить от доктора. Значит, ему также не нравится лекарь… Давид, точно!
— Жаль вас разочаровывать, Давид, но я прямо сейчас собиралась спать. У меня был очень насыщенный день, я устала.
— Это не займет много времени, — парировал местный доктор, резво двинувшись к кровати. — Я всего лишь осмотрю ваши руки.
Мне такая настойчивость совсем не понравилась. Я вроде как леди, и он должен меня слушаться, но, кажется, ему на это плевать с высокой башни. А вот мне совсем не плевать на его присутствие, и на то, что головокружение не отступило, а лишь усилилось. Перед глазами периодически плавали цветные круги.
— Это неприлично, — возразила я, пряча руки за спиной. — Вы не имеете права здесь находиться без присутствия лорда Саймона! Моего жениха, между прочим.
— Мы не одни, — отмахивается Давид, а Янис вскакивает с постели, встает между мной и доктором.
— Леди сказала вам уйти!
— Я лекарь, мальчик. Если леди будет умирать и скажет мне ее не спасать, я что, должен ее слушаться? — Давид улыбнулся, показав крупные желтые зубы, но его улыбка меня не успокоила. Что-то внутри меня противилось возможному прикосновению лекаря. Тем более что он оказался уже очень близко.
— Приходите утром, — приказала я, раз на просьбы он не реагировал.
— Утром я буду занят, — отбрил лекарь. — Покажите руки!
С этими словами он просто шагнул ко мне и грубо схватил меня за локоть. Это уже ни в какие ворота!
В отличие от меня Янис не растерялся и ударил его под коленку. Давид взвыл и взмахнул рукой. Только мальчика отбросило в сторону не силой его руки, а будто порывом ветра. Магия! Он использовал на Янисе магию. Ребенок полетел через всю комнату, ударился о пол и, кажется, отключился.
Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать!
Я рванула к мальчику. Точнее, рванула бы, не перехвати меня Давид. Меня будто придавило к постели: то ли от слабости, то ли он использовал на мне какое-то заклинание. Сил на отбиваться не то что не осталось, они куда-то испарились.
— Дай руки! — теперь он не церемонился.
Лекарь схватил мои ладони, и его улыбка стала шире.
— Да, яд уже проник в твою кровь. Как удачно.
Удачно?
— Откуда вы знаете? — выдохнула я.
— Потому что сам тебя проклял сегодня.
Чего?!
— Зачем? — я распахнула глаза широко-широко.
— Чтобы твой жених не лез туда, куда не следует. А он уже влез, так что ты теперь пойдешь со мной.
С этими словами кажущийся хилым лекарь взвалил меня на плечо и потащил прочь из комнаты.
Глава 17
Я охрипла от криков еще до того, как эта скотина дотащила меня до башни. Чтоб он надорвался под моим весом! Учитывая, как лекарь пыхтел под конец, это было не исключено. А может, у него уши завяли от тех слов, которыми я щедро сыпала в нашем небольшом, отнюдь не добровольном с моей стороны путешествии. Я не могла сопротивляться физически, кажется, до кучи к слабости, меня еще и магией какой-то спеленали, зато силы позвать на помощь у меня оставались. Я и звала, но то ли орала я не так громко, как мне хотелось бы, то ли «помощь» была слишком далеко. То ли Давид, что вероятнее всего, активировал фокус-покус, имеющийся в его волшебном арсенале. В общем, когда мы стали подниматься по узкой винтовой лестнице, я замолчала. Во-первых, поняла бесполезность крика. Во-вторых, так можно совсем голоса лишиться!
Где-то ступенек через десять я вспомнила, что у меня тоже есть магия. В таком стрессе можно имя свое забыть, не то что о магии, с которой я познакомилась совсем недавно. Да, я много сил потратила, но может, они быстрее восстанавливаются. Правда, от попытки хотя бы «включить» фениксово зрение, у меня сильнее закружилась голова. Я была словно разряженная батарея телефона, и мне было неизвестно, как ее зарядить.
Как ни обидно было это признавать, сейчас вся надежда была на спасенного мной мальчика и вечно спасающего меня мага.
— Янис все расскажет Саймону! — сказала я лекарю.
— Это хорошо. Так и нужно, леди. Пусть ваш жених знает, как лезть не в свое дело.
— Так и хватали бы моего жениха!
Лица Давида я по понятным причинам не видела, а ту часть тела, которую видела, хотела бы развидеть, но по голосу показалось, что он поморщился.
— Он сильный маг и на нем драконья защита.
— Значит, надо использовать его беззащитную невесту?
— Это называется тактическое преимущество, леди, — важно заявил лекарь, наконец-то добравшийся до башни, толкнул простую деревянную дверь и не очень деликатно опустил меня в массивное кресло возле камина.
Теперь я могла все видеть нормально, а не вверх тормашками. Комната, куда меня притащили, напоминала логово ведьмы, каким его изображают киношники. Отсутствие окон, сухие травы, подвешенные на балках, многочисленные баночки, с заспиртованным непонятно чем, большой стол с ножами и аккуратно нарисованной на нем пентаграммой. Я нервно сглотнула при виде всего этого, потому что стеллаж с книгами здесь выглядел самым безобидным атрибутом этого чернокнижного интерьера, и попыталась подергать рукой. Пока безрезультатно!
А вот Давид размялся, с громким хрустом потянул спину и отошел к столу с ножиками. Что, честно сказать, заставило меня нервничать еще больше. Как и его слова:
— Что касается вашей беззащитности, леди… Я бы с этим еще поспорил. — Он взял со стола крупный фиолетовый кристалл и поднес его ко мне. Кристалл да и кристалл, но эта штука внезапно ярко вспыхнула. — Вы без сил, и у вас магическое опустошение.
Я едва не поперхнулась.
— Я просто устала с дороги.
— Я бы поверил в это, — Давид склонился надо мной, всматриваясь в лицо, будто пытался прочитать на нем ответы, — но мальчик, который еще несколько часов назад был проклят, теперь чист, как первый снег.
Вопрос, откуда он знает про ауру Яниса, замер у меня на губах. Нечего ему выдавать все свои секреты!
— Первый снег не всегда бывает чистым.
