Я ногтями вжалась в предплечья, до красных борозд, до отрезвляющей боли, чтобы не зарыдать в голос, не показать, как мне больно. Хотя он знает. Он меня знает. Марк все понимает, только ему плевать.
Я всхлипнула и зажала рот рукой, прикусывая кулак. Я тоже все понимала, но не могла принять. Как осмыслить, что твой мужчина – чудовище? Что все, что было между вами ложь? То, что я считала бесценным, осквернили, обесценили, растоптали и выбросили на помойку.
Марк никогда не говорил о любви, браке, семье, но я чувствовала, что стала дорога ему. Казалась, я стала большим, чем орудие мести. Но я так и осталась вещью, средством, шлюхой. Его шлюхой. Зачем вещи ребенок? Как можно проститутку назвать женой и матерью?
Я тяжело оперлась о стол, роняя слезы на лакированную крышку. Марк хочет отобрать у меня ребенка и вышвырнуть из своей жизни – это не укладывалось в голове. Я ведь человек! Я мать! Разве такое возможно?! Рыдания душили, меня всю наизнанку выворачивало. Мне много раз делали больно, но физические страдания не идут ни в какое сравнение с душевными. После пропажи мамы я закрылась, не хотела больше испытывать всепоглощающее отчаяние от потери. Теперь я снова одна. Марк одержим местью. Она его алтарь, и только ей он поклоняется. Ничто не смогло растопить его сердце: ни моя любовь, ни новая жизнь во мне. Я не смогла спасти его. Мне не под силу отвоевать его душу.
– Мисс, что же это?! – Сальма прибежала в гардеробную, подхватывая меня под руки. – Нельзя же так!
– Все нормально, – твердила, как заведенная, смаргивая слезы. – Я в порядке.
– Ложитесь, мисс, – она усадила меня на кровать, подкладывая подушки под спину. – Что мне сделать, скажите?
– Сальма, он… он здесь?
– Нет, – она сдвинула темные брови. – Мистер Марк уехал. Сказал, чтобы я о вас позаботилась, и вылетел из дома.
Я выдавила из себя жалкую улыбку и попросила заварить чай. Нужно остаться одной. Мне нужно подумать. Я больше не могла позволить себе быть слабой. Ведомой. Теперь я ответственна не только за свою жизнь, но и за жизнь моего ребенка.
– Я не отдам тебя никому, – тихо зашептала, поглаживая большой живот. – Никогда не брошу!
У меня отняли маму – по себе знаю, как это больно. А еще знаю, как тяжело жить под контролем жестоких отцов. Марк… Как бы я его ни любила, но он поступает, как монстр. Тот самый, против которого борется. Он уничтожит отца ценой своей человечности. Станет таким же чудовищем, если не сойдет с этого пути, если не перестанет убивать в себе человека. Правда, я этого уже не увижу, потому что сбегу от него. Больше я не буду играть по чужим правилам!
Я осторожно поднялась и побрела в гардеробную: нужно собрать вещи, на первое время хотя бы. Конечно, можно было оставить все, швырнуть в лицо со словами «мне ничего от тебя не нужно», но я не в том положении. И вообще, нужно в принципе исчезнуть пока Марк не вернулся.
Я горько усмехнулась. Когда-то я хотела изучить его, чтобы понять, стать ближе, теперь мне это поможет убежать. Он раздражен и зол, значит, не появится пару дней, пока не овладеет собой, ну и я, естественно, не успокоюсь. Только в этот раз его никто не будет ждать, считая часы до встречи. Меня не будет.
– Меня не будет… – задумчиво протянула, вспоминая его слова.
С этого острова без моего ведома не сбежать…
Зная Марка, можно смело предположить, что он не преувеличивал. Значит, мне нужна помощь. Но к кому обратиться? Вариантов немного – один хуже другого, – но я решила рискнуть и позвонила отцу Марка.
– Бен, здравствуйте, это Мелена, – говорила спокойно, стараясь не выдать своего положения – еще рано. – Нет-нет, все нормально. Я бы хотела поговорить… Это насчет Марка… Это личное… Он не должен знать, – я замерла, когда он сказал, что прилетит ближайшим рейсом. Бизнес-джет улетел вместе с Марком. Значит, улетел от меня. – Хорошо, буду ждать.
Я отключилась, глубоко вдохнув. Так даже лучше. Надеюсь, я смогу достучаться до него. Бен Нортман мне нравился. Он добр, внимателен, любил сына, но относился критически к его действиям. Бен беспокоился за Марка. Возможно, мои причины бежать будут понятны ему.
– Тяв! – Никки потерся о мою ногу, затем встал на задние лапы, чтобы я могла погладить его, не наклоняясь.
– Набегался? – да, малыш, пока ты резвился на пляже твою хозяйку обидели.
Пока ждала – собрала чемодан и занялась своими счетами. У меня были деньги – Марк хорошо оплатил нашу сделку, а я выполнила все условия. И рожать ему детей точно не обязана! Пусть для этого суррогатную мать ищет. Я ему не яйцеклетка бесчувственная!
Адреналин чуть схлынул, и я задумалась, что буду делать: куда поеду и чем займусь? Первое пришло на ум сразу: тетя Роза, родная сестра мамы. Мы с ней продолжали поддерживать связь – посылали открытки на Рождество и день рождения. Уверена, она примет меня на время, пока не определюсь, как быть дальше. Возможно, я так и останусь в Канаде, затеряюсь в небольшом городишке. Второе было сложнее: я ни дня в жизни не работала, но мне ведь двадцать четыре почти, еще не поздно начать. В том году я получила диплом по связям с общественностью, знала два языка помимо английского, играла на фортепиано и пела – продавцом в какой-нибудь магазин меня точно должны взять!
Я подошла к одной из вешалок и сняла синий пиджак. Прижалась к нему лицом, шумно вдыхая: он до сих пор хранил острый запах мужчины. Я возьму его с собой. Просто, чтобы помнить о своей первой любви. Помнить Марка. Я не хотела его забывать, он так много дал меня.
– Он подарил мне тебя, – коснулась живота, там, где толкнулся малыш. И я рада, что семя льва дало во мне всход, а не шакала, за которым я замужем. Марк ведь не плохой, он просто меня не любит.
Суета в доме отвлекла от раздумий – неужели уже прошло три часа? А вдруг Марк вернулся? Вдруг не улетел? Эта мысль испугала. Инстинктивно, до рези в груди. Впервые я не хотела его возвращения. Еще вчера он был для меня опорой – с ним я ничего не боялась, – а теперь дрожу, страшась встречи.
– Мистер Нортман, – успела сказать прежде, чем он подлетел и обеспокоенно осмотрел меня.
– Все нормально? Как ты себя чувствуешь? Ты плакала?
– Нет…
– У тебя глаза красные.
– Давайте присядем.
Я благодарно улыбнулась, когда он помог мне устроиться в кресле, раздумывая, как начать.
– Что случилось, Мелена?
– Мистер Нортман…
– Бен, – в который раз поправил он.
– Бен, я хочу уйти от Марка, – да, я решила идти напролом.
– Хм… – растерялся он, нервно почесав переносицу. – Неожиданно. Я думал, ты любишь его.
– Люблю, – согласилась я. – Но для него это ничего не значит. Он не любит меня, – пыталась сдерживаться. – Он никого не любит! – нет, меня все же понесло, сильно. – Марк думает только о мести моей семье. Он даже мне мстит!
