Поэтому он перестал обращать внимание на то, что говорят о нем в прессе. «Сегодня мне вообще все равно, кто и что пишет», – сказал он этим утром. Но тем выше его внутреннее удовлетворение. «Груз, свалившийся с моих плеч после матчбола, был огромным. Такого со мной еще не было». Сидя после матча на своем стуле и уставившись в небо, он мысленно кричал себе: «Этого не может быть!» В раздевалке после церемонии награждения Федерер не мог даже пошевелиться. «Я был выжат до предела».
Федерер не стесняется своих слез и срывающегося голоса во время интервью, которое брала у победителя на центральном корте Сью Баркер. Сначала он даже обвинял себя в слабости, тем более когда увидел, как отреагировала на это британская пресса, отдавшая предпочтение его заплаканному лицу, а не фотографии с кубком в руках, но потом подумал: «Просто я такой человек, который может время от времени и расплакаться. Но ведь не так уж важно, плачет человек или смеется. Некоторые не улыбаются даже после победы, а другие смеются безостановочно. Главное – то, что я осуществил свою мечту».
Теннисист также объясняет, почему решил не посвящать эту долгожданную победу своему тренеру Питеру Картеру, погибшему в автокатастрофе. Решение было осознанным: «Это было бы несправедливо по отношению ко всем остальным. Пусть лучше победа принадлежит всем, в том числе и мне. Ведь кто знает, может быть, она последняя».
В самый знаменательный для Федерера день его подруга тоже вся на эмоциях. «При счете 5:5 в третьем сете у меня чуть сердце не остановилось, – рассказывает Мирка. – Я всегда чувствовала, как ему хочется завоевать этот титул. Он постоянно говорил, что это его детская мечта. Перед финалом он, казалось, совсем не нервничал. По-моему, в ночь на воскресенье он спал даже лучше, чем когда-либо».
Часть III
На взлете
Глава 26
Дуэли в Техасе
С точки зрения большинства американских болельщиков, а также людей, причастных к миру тенниса, победа Роджера Федерера на Уимблдоне – это, скорее, случайность на пути неудержимой поступи теннисной истории. Ими уже назначен новый регент. Энди Роддик – гигант с мощной подачей, размашистым форхендом и неукротимым честолюбием. Это стихийная сила, которая должна смести Федерера и стать достойной частью американского наследия, состоящего из таких имен, как Коннорс, Макинрой, Агасси или Сампрас. Осенью 2003 года Роддик выигрывает Открытое первенство США и возглавляет мировой рейтинг.
Даже в ранге победителя Уимблдона Федереру приходится нелегко в США. На корте «Флашинг-Медоус» в одной восьмой финала он в очередной раз уступает Давиду Налбандяну – этому неуступчивому и быстрому аргентинцу с его хитрыми контратаками. До этого он уже проиграл ему все четыре дуэли. Начало матча постоянно переносят из-за дождя, и в первом сете по этой же причине дважды приходится делать перерывы. Федерер теряет концентрацию, а к концу встречи и терпение.
Сможет ли он когда-нибудь показать себя в полную мощь в США или Новый Свет останется для него камнем преткновения, отмечающим предел его возможностей? Этот вопрос решающий в его карьере. «Если хочешь прославиться в США, ты должен побеждать здесь», – говорит Бад Коллинз, уважаемый обозреватель Boston Globe. Конечно, Федерер – победитель Уимблдона и третий номер в рейтинге, но он еще не выиграл в Америке ни одного турнира. А ведь в своей профессиональной карьере он провел здесь уже 21 турнир, причем девять раз выбывал в первом же круге и только один раз в 2002 году дошел до финала на Ки-Бискейне, где уступил Агасси. «В начале карьеры у меня постоянно возникали проблемы в США, – признается однажды Федерер. – Американцы играют в своих домашних турнирах увереннее, чем где-либо. К тому же мне доставляют неудобства высокая влажность воздуха и жара».
Итоговый турнир года АТР в 2003 году проходит как раз в США. Финал сезона покидает Шанхай и на два года переезжает в Хьюстон, штат Техас. Конечно, в эти ноябрьские дни о жаре уже нет и речи, но, когда мы встречаемся с Федерером перед турниром, у него подавленный вид. Ему не нравится, что в Хьюстоне впервые за 29 лет финальные игры сезона АТР будут проводиться под открытым небом. Он-то считает себя специалистом по залам. «Такие турниры надо проводить в помещениях. Тем более что в серии “Мастерс 1000” есть всего два турнира в залах». Похоже, он разделяет мнение некоторых журналистов, что в Техасе делают все возможное, чтобы обеспечить преимущество американским игрокам.
Их надежды связаны с Роддиком и Агасси, этой яркой райской птицей из Лас-Вегаса, который уже на протяжении многих лет украшает теннис своим соперничеством с несколько превосходящим его Питом Сампрасом. В отличие от последнего, он даже в свои 30 с лишним лет остается в форме и сохраняет полную мотивацию. Восьмикратный победитель турниров «Большого шлема» является наравне с Роддиком любимцем Джима Макингвейла, который в Хьюстоне больше известен как Мак-Матрац. Этот техасский миллионер, владелец магазинов, торгующих мебелью и матрацами, сумел с помощью жены и двух с лишним десятков миллионов долларов привезти Итоговый турнир АТР в свой город. Он организует его в теннисном клубе Westside в аристократическом и в то же время в непривычно небрежном духе.
По сравнению с первым финалом сезона Федерера в Шанхае, где все было продумано до мельчайших деталей, условия в этом теннисном клубе разочаровывают его. Новый стадион, построенный на скорую руку, вмещает всего около 7 тысяч зрителей, что не соответствует регламенту турнира такой категории. Покрытие корта имеет по бокам уклон и такие неровности, что многие мячи отскакивают совершенно непредсказуемо. Поскольку впервые начиная с 1985 года финал АТР в парном разряде проводится параллельно с одиночным, в раздевалках и на тренировочных кортах недостаточно места. Однажды Федерер вынужден тренироваться вместе с Лундгреном на корте, где даже не натянута сетка.
В довершение всех бед жеребьевка еще больше омрачает его настроение. Он попадает в «синюю группу» вместе с Ферреро, Агасси и Налбандяном. Хуже и придумать трудно. Испанцу он проиграл три матча из пяти, американцу – все три, а аргентинцу – целых пять. Естественно, что Федерер в ходе предматчевого интервью критически оценил предстоящий турнир. Он, как и немецкий игрок Райнер Шюттлер, спокойно и уверенно заявляет, что, на его взгляд, неправильно проводить подобные соревнования на открытом воздухе, что стадион слишком мал и покрытие просто недостойно турнира такого уровня.
Такое высказывание не остается без внимания. Вскоре к победителю Уимблдона подходит пожилой незнакомец – худощавый седоволосый мужчина,
