на вид хлипкий шезлонг чуть прогибается под тяжестью еще одного тела. Мужчина пытается поймать мое лицо, чтобы посмотреть в него. Не уворачиваюсь, но и не хочу быть в столь близком контакте.
— Ничего не надумала.
— Я вижу. Не придумывай, пожалуйста, того, чего нет. Мы встретились случайно. И она меня абсолютно не привлекает. Вообще ничего не почувствовал.
— Ты мне точно говоришь правду?
— Ладно, почувствовал.
В этот момент мое сердце, которое и так претендовало на тахикардию, гипертонию и другие изощренные медицинские термины, совсем остановилось. Я серьезно. Только чувствовала его бешеный стук где-то в горле, как сейчас… вообще ничего. Будто бы оно вовсе перестало биться.
— И что ты почувствовал? — тороплю мужчину. Мне нужен ответ немедленно. Или сердце уже нельзя будет спасти.
— Раздражение. И злость. На себя. Каким же ослом я был. Вот честно. Так себя ненавижу, что дальше уже некуда. Впору вешаться.
— Эй, не говори глупостей.
— Знаешь, как сложно жить в своем теле и ненавидеть своего соседа? — чуть грустно усмехается Олег. И этот диссонанс между словами и легкой улыбкой меня пугает. Я обнимаю мужчину поперек живота, прижимаясь лицом к его груди. А мужчина только комментирует: — Представляешь, так и загорим сейчас.
Улыбаюсь в ответ и говорю, что так моя тень будет вместо татуировки.
— Не волнуйся. Ты и так… уже вытатуирована на мне.
— Где это?
— Ну где-то, — Олег смещает мою руку на свою правую грудь, — здесь. Под кожей.
— Хм, это… мило.
— Не то слово. Ты мне поверила?
— Поверила, — повторяю болванчиком. — Хочу уже домой. Идем?
— Угу. И вещи уже пора паковать.
Вечером мы с мужчиной проходимся по всему горному селу, в последний раз гуляя по этой местности. Он снова работает моим гидом, каждый день изучая о населенном пункте новые легенды и поверья.
— А ты в нашем городе тоже можешь экскурсии водить?
— Если подготовиться, почему бы и нет? Я в школе ходил в один кружок, может, ты тоже потом, там учили историю города.
— Нет, когда я была в средней школе, его уже закрыли.
— Жаль, там была такая хорошенькая преподавательница, все пацаны в нее были влюблены.
— Так вот почему ты туда ходил, — усмехаюсь.
— Не-а, просто любил историю и город.
— Так я и поверила.
— Ты обещала мне верить.
— А ты не врать.
— Не вру.
— Тогда верю.
Домой мы улетаем и почти не говорим между собой. Только держимся за руки. Олег во время пары часов перелета работает с какими-то документами. А я просто смотрю на него. Не хотелось отвлекаться на работу, когда мне выпало время для созерцания. Наблюдаю за сильными руками с длинными пальцами, за движениями бровей, задумчивой складкой между них и редким прикусыванием губ во время размышлений. Для кого как, а для меня Олег с детства — идеал мужской красоты.
Ничего не изменилось с тех пор. Удивительно, как моя детская влюбленность смогла сохраниться и перерасти во вполне себе уверенную осознанную любовь. Это уже не восхваление образа, не влюбленность в красивую внешность. Это уже что-то более разумное, рациональное: я вижу недостатки мужчины и не отрекаюсь от них. Но я замечаю доброту Олега, его старательность, осознанность. Он не потерял для меня и десятой доли привлекательности.
Смотрю на часы. До конца полета еще сорок минут. Сорок минут чистого наслаждения, когда смотрю на Олега и не отвлекаюсь ни на что.
Глава 21
Наша память — ужасно странная штука. Такой огромный шкаф с ящиками, забитый чем попало. Харука Маруками
Олег
Поездка в горы немного привела меня в чувства. Я даже с удовольствием в понедельник вышел на работу в ресторан. И решил с барского плеча отправить в отпуск Элю, которая не была в оном почти никогда.
— Босс, ты совсем там что ли на солнышке голову напек? — девушка показательно приложила руку к моему лбу, якобы проверяя температуру. — Надо у твоей девушки поинтересоваться, когда ты успел головой удариться?
— Будешь паясничать, отпущу только на три дня. Вместо недели.
— Ладно-ладно, — подняла руки, сдаваясь. Кивнула бармену и попросила нам принести два кофе. — А с чего такая роскошь от барина?
— Ты точно договоришься у меня. Просто решил дать тебе отдых перед одним очень важным делом.
— И каким же?
— А вот вернешься и узнаешь. Тем более, ты говорила, что тебе с твоим… мужчиной нужно больше времени для сближения. Кстати, как там твое расследование?
— Да все нормально. Я убедилась, что Андрея подставили. Вот и все.
— И как же ты это сделала?
— Нашла еще одного мужчину, который проходил по этому делу. Даниил Сидоренко. Они по смежным делам шли. Да и вообще, запутанная история. Главное, что мой Андрей там вообще не причем.
— Ну и ладно. Познакомишь хоть с ним?
— Познакомлю. Вот приеду из отпуска и познакомлю.
— Тоже вариант. Ладно, дорабатывай здесь, ищи себе какую-то мелкую замену. Просто чтоб кто-то присмотрел, но не наглел. Хостес нашу или администратора зала. В общем кого-то поставь, — допиваю залпом кофе и уже хочу уходить. Но забыл, что не спросил главного. — Как там наш повар?
— Аулова? Алина Львовна хорошо работает. Пока не заметила, чтобы как-то продукты пропадали. На чеках тоже никто не наживается. Так что все замечательно. Ты бы с ней познакомился хоть. А то начальник такой важный, что даже к подчиненным не спускается.
— Но-но-но, — машу пальцем. — Я все так-то по именам знаю.
— Угу. Вот и пойди на кухню, познакомься со всеми заново.
Соглашаюсь с доводами Эли. Алина Львовна достаточно молода, насколько я знаю, только на два года старше меня. Сама девушка выглядит чуть стервозно, но общается мило. А меня от одного ее имени корежит.
Когда там, на горном курорте, встретил свою бывшую, в первый момент почувствовал облегчение. Во мне не дрогнул ни один мускул, не шевельнулся ни один нерв внутри. Вопрос моей верности по отношению к нынешней девушки был достаточно щепетильным. И решить его можно было только практическим путем. А точнее — узнать, насколько моя физиология вообще может быть подлой. Слава богу, что ничего не почувствовал вовсе.
— Ой, Олежка, привет, — во все широкие два ряда зубов заулыбалась Алина.
— Здравствуй.
— А ты здесь какими судьбами?
— На отдых приехал. А ты?
— Тоже, что логично, Нестеренко. Как дела? Как… папа?
— И у меня, и у папы все замечательно.
— Я рада. А ты здесь… один? Может, вечером как-то встретимся?
Мне стало противно и от себя, и от Алины.
— Нет. Я здесь с девушкой.
— Хм, ну раньше она не особо тебя останавливала. С Марфой?
