подальше от тебя! Ясно?
— Ты сама ты в это веришь? Просто признайся, что ты хотела соблазнить Вавилова, чтобы жить за его счет. Потому что на большее ты не годишься. У тебя нет ни денег, ни образования, ни мозгов. Всё, что ты можешь — ублажать мужиков за деньги. Признай же это!
Где-то в самой глубине души эти обидные слова почему-то откликаются болью. Но я не буду сейчас терзать себя этими размышлениями на радость бывшему.
— Решил не физически, так словесно меня избить, да? Не выйдет, Гриш. Ты и твоё мнение теперь для меня — пустое место. Та Ангелина, над которой ты безнаказанно издевался несколько лет подряд, исчезла. Нет её больше, смирись.
Гриша плотоядно ухмыляется, отработанным движением засучив рукава рубашки.
— Давай проверим, действительно ли та Ангелина исчезла? — он мерзко улыбается, и намерения его мне ясны.
— Давай. Давай, бей, — скрестив руки на груди, предлагаю спокойно, — ты говоришь, что я ни на что не гожусь, но на что годишься ты? Что ты можешь сделать, кроме как избить меня сейчас? Ничего, в том-то и дело, что ничего. Ты даже дочь нашу найти не можешь… Царёк недоделанный.
Он отступает на шаг назад, подозрительно всматривается в моё лицо. До сих пор, кажется, не может поверить, что я действительно больше не боюсь его. Не знаю, ударил бы он меня или нет, но телефонный звонок даёт мне небольшую передышку.
— А, вот и твой Артурчик нарисовался, — Гриша показывает мне экран своего дорогущего смартфона, на котором горит надпись «Вавилов». — Хочешь передать привет?
Затаив дыхание, замираю на месте неподвижным изваянием. Артур вернулся! Слабая надежда теплится в душе, с каждой секундой становясь крепче. Приходит былая уверенность, что он сможет помочь мне.
А Гриша, чтоб его, правильно считывает мои эмоции. От чего злится ещё сильнее.
— Зря надеешься, Лина, — шипит он мне и отвечает на звонок.
— Артур? Вот уж не ожидал, что ты мне позвонишь. Впрочем, я не ожидал что ты на мою жену позаришься. Я-то думал, что мы друзья…
«Друзья!» — возмущаюсь мысленно. Да уже давно понятно, что никогда в жизни бы Артур не водил дружбу с таким человеком, как мой бывший муж.
Ответа Вавилова я не слышу, но Гришу он явно взбесил.
— Не придуривайся, Артур, — рычит он, краснея от злости, — ты думаешь, я не понимаю, зачем звонишь? Хочешь найти меня по звонку с помощью дружков из спецслужб? Ничего у тебя не выйдет.
Яростно отбросив телефон, Гриша поворачивается ко мне лицом. На его скулах играют желваки, губы сжаты в тонкую нитку, ноздри раздуваются, как у какого-то быка. Разве что пар из ушей не валит.
Он хочет ударить меня, очень хочет, но почему то не делает этого.
— Собирайся, — рявкает Гриша, — тебе нельзя тут оставаться.
— Всё-таки боишься, что Артур отследил звонок и сможет найти нас? — усмехаюсь скорее утвердительно, чем вопросительно. — Боишься, и правильно делаешь.
— Заткнись! — он явно начинает терять самообладание. Схватив меня за предплечье с силой тянет на себя, а я не спешу сопротивляться.
Все мои мысли сейчас занимает звонок Артура. Чувствую, что ему известно о пропаже Лерки, и что он сможет найти её первым… Это всё, чего бы мне сейчас хотелось.
Через пару часов Гриша привозит меня в новую квартиру. И откуда он их только берет, эти халупы однокомнатные?
— Сиди тихо и не вздумай орать, — предупреждает меня бывший перед уходом, — если выкинешь какой-то фокус, мигом окажешься в психушке. Поняла меня?
Да чего уж тут непонятного. Не ответив, ухожу в комнату, сажусь на продавленную односпальную кровать, снимаю с пальца простенькое колечко и начинаю машинально крутить его в руках
Чёрт, и почему же меня так задевают слова Гриши о том, что я ни на что не способна? Ведь знаю, что это не так!
И больше я не смогу сидеть, сложа руки. Мне срочно нужен какой-то план! Надо что-то делать, иначе я и впрямь с ума сойду.
В какой-то момент колечко выскакивает у меня из рук и катится под кровать. Наклонившись, пытаюсь глазами найти его, но неожиданно вижу другой предмет.
Невесть зачем кто-то оставил под кроватью нож. Обычный такой канцелярский нож, но и им можно нанести вред при большом желании.
Воровато оглядевшись по сторонам, хватаю нож и прячу его под одежду.
Ну вот, кажется, и план подоспел…
Глава 25
Ангелина
Пырнуть Гришу ножом и сбежать, куда глядят глаза — такую картину рисует моё воспаленное воображение. Остатки здравого смысла не позволяют мне решиться на этот безумный поступок, но я всё равно держу этот чёртов нож при себе. Словно чувствую, что пригодится он мне рано или поздно.
Проходит ещё несколько дней. Изо всех сил я стараюсь держать себя в руках. Обуздав панику и желание впасть в истерику и безрассудство, пытаюсь выбраться из этой западни. Игнорирую Гришины угрозы и стучу в дверь, кричу из окна, чтобы привлечь внимание прохожих. Но всё без толку. Создается впечатление, что у меня на необитаемом острове было бы больше шансов встретить кого-нибудь.
И всё-таки отчаяние настигает меня. А вместе с ним душу начинают бередить злые мысли. Ну неужели всё было напрасно? Все эти попытки сбежать, все страдания, боль, безнадежность… В моей ситуации самобичевание смерти подобно, но чем, скажите на милость, ещё можно заниматься, пребывая в полной неизвестности в четырех стенах?
Я и раньше любила истязать себя подобными мыслями, ещё до нашего окончательного побега. Когда поняла, наконец, что представляет из себя любимый муженек, когда дошло, что нормальной семьи у нас не будет, а помощи просить мне не у кого. Я часто задавалась одними и теми же вопросами: почему я? За что мне это наказание? И когда же это всё кончится?
Наверное, это отличительная черта всех слабых людей. А я была очень слабой.
Была? Но разве я стала сильной? Верчу ножик в руках и гадаю, решусь ли? Если вдруг не останется другого выбора…
Ещё не знаю, что вскоре мне предстоит это выяснить.
Гриша возвращается тем же вечером. Его звериная ухмылка и безумный взгляд не просто настораживают меня, а прямо-таки пугают до чёртиков. Потому что таким я не видела его ни разу, даже в минуты его помешательства. Сердце начинает биться быстрее, ладони потеют, и я инстинктивно сжимаюсь в комок. А Гриша подходит ближе, шипит, обнажая дикий оскал.
— У него моя дочь… У него. Моя. Дочь!
— У кого? — глупо бормочу я, прекрасно зная ответ. Чувствую,
