Вслед за ней порог переступила другая женщина. Маленькая, тоненькая блондинка с морщинистым личиком и огромными карими глазами.
— Мэдж? — неуверенно сказала она. — Мэдж Детли! Боже мой, это ты! И нисколько не изменилась!
Мэдж стояла как громом пораженная.
— Пегги… О господи, Пегги!
Обе крепко обнялись, а Мэри Луиза и Майкл облегченно улыбнулись.
— Какого черта ты пропадала? — сквозь слезы спросила Пегги. — Разве ты не знаешь, что без тебя мы не можем собрать «Клуб заходящего солнца»?
— О боже мой, Пегги, боже мой…
Майкл понял, что теперь все пойдет хорошо. Мэдж выживет. Он тихонько вышел, предоставив женщинам обливать друг друга слезами. Они были так заняты этим делом, что даже не заметили его ухода.
Недели через две Майкл закончил работу в гостинице, как раз когда Персик составил и испробовал рецепты обеденных блюд, приуроченных к ее открытию. В этом ему помогала Надин, без возражений допущенная на кухню с того дня, как они искали Мэдж. Майкл провозился бы значительно дольше, если бы вдруг не нагрянули его трое братьев. Они разбили палатку на заднем дворе и принялись усердно помогать ему.
В качестве наказания за нелегальную вербовку Джонни и Пит были тоже зачислены в команду строителей и с энтузиазмом включились в работу, а Джесс и Джина вовсю клеили обои и развешивали картины. Гостиница «Блэк Ривер» была готова к официальному открытию.
Майкл с Мэдж перетирали тарелки на кухне, поглядывая на экран телевизора, где снова шел репортаж из Вьетнама.
— Мэдж…
Она повернулась к нему, и он с удовольствием увидел блеск в ее глазах. Печаль исчезла, и она выглядела спокойной.
— Некогда, некогда, — лукаво сказала она, намекая на тайные маневры, которые они предпринимали прошлой ночью, чтобы ускользнуть и от ее детей, и от его братьев.
Майкл улыбнулся.
— Знаешь, ты им понравилась.
Мэдж склонила голову набок.
— Похоже, это очень важно.
Он кивнул.
— О да. Они ежедневно звонят домой, так что, когда придется оправдываться четвертого июля, семейство будет полностью в курсе.
Мэдж вытерла последнюю тарелку и поставила ее на полку.
— Что ж, я рада. Они мне тоже понравились. Мне, оказывается, нравится шум в этом доме. Последнее время было что-то очень тихо.
— Ну, только не вчера!
Вчера снова приезжала Пегги и привезла с собой четырех детей, мужа и бочонок маринованного перца. Пока женщины предавались воспоминаниям, орава детей устроила грандиозную кутерьму.
— Знаешь, это было забавно, — улыбнулась Мэдж. — Я уже позабыла добрые старые времена. А ведь они были.
— У тебя хорошие друзья.
Ее глаза наполнились слезами.
— Самые лучшие. Самые-самые лучшие.
— Кроме меня, конечно.
Она молча обняла его.
— А знаешь, мы про тебя болтали. И сошлись на том, что ты очень миловиден в той синей одежде.
Майкл скорчил гримасу.
— Моряк не может быть миловидным. Смелым, грозным, страшным, но не миловидным!
Она хихикнула.
— А ты вот миловидный!
Майкл обнял Мэдж и стоял, вдыхая аромат ее волос.
— Милая, мне надо тебе кое-что сказать. Я уезжаю.
Она оцепенела.
— Что ты имеешь в виду? Ты же только недавно приехал.
Он покачал головой.
— Мне надо ехать домой, Мэдж. А тебе — заниматься своим делом.
Она широко открыла глаза.
— Но… я не смогу без тебя!
— Сможешь. У тебя больше мужества, чем у всех моих знакомых, вместе взятых.
— Ты ведь сказал, что любишь меня.
— О, Мэдж, так и есть. Я действительно люблю тебя, и весь этот шумный выводок, который ты называешь семьей, и гостиницу, и пляж. Но если я сейчас останусь, ты никогда не поймешь, любишь ли ты меня.
— О чем ты говоришь, Майкл! Я только-только увидела свет в конце тоннеля. Как ты можешь сейчас покинуть меня?
Он ласково приложил палец к ее губам и попытался все объяснить.
— Ты сейчас на верном пути, Мэдж. На пути к исцелению. Ты сможешь изжить в себе Корею. Но, милая, ты должна сделать это сама, иначе мы никогда не станем равноправными партнерами. Я всегда буду пациентом, которого ты спасла, а ты — медсестрой, страдающей ПСС, которую я заставил лечиться.
Слезы покатились у нее из глаз.
— Пожалуйста, не покидай меня, — взмолилась она, крепче обнимая его.
— Для тебя я всегда буду рядом. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи. По любому поводу — будь то фейерверк четвертого июля или трудности с уроками у Джесс. Но сейчас тебе нужно пространство, и я его предоставляю.
Она заплакала сильнее.
— Пожалуйста, Майкл…
Майкл целовал ее, наслаждаясь вкусом ее губ, шелковистой нежностью кожи. Ему было очень больно расставаться с ней. Но он обсуждал это и с Мэри Луизой, и с Энди. И знал, что прав.
— Я приеду, как только ты позвонишь, — снова сказал он. — Ты сама поймешь, когда будешь готова.
— Я одна не справлюсь, — настаивала она.
Майкл слегка отстранил ее и сказал, строго глядя в глаза:
— Если бы я думал, что ты не справишься, ни за что бы не уехал. Если бы я так думал, то не влюбился бы в тебя с первого взгляда.
И это была правда.
— Я не справлюсь, — хныкала она. — Одна не справлюсь…
Он снова привлек ее к себе.
— Послушай меня, — веско сказал он. — Я тебе обещаю. Я буду на расстоянии телефонного звонка. Ты уже прошла часть пути, Мэдж. Пройди остальное.
Майкл не был уверен, что она поверила ему. Целых четыре дня он тянул с отъездом, зная, что Мэдж надеется, что он останется. Братья уже уехали. С каждым днем расставаться было все труднее, но наконец он решился.
— Я позвоню тебе, — снова сказала она, стоя рядом с его машиной.
Он высунул руку из окна и взял ее за пальцы.
— В любое время.
Она кивнула, прямая, молчаливая и уже одинокая.
— Поэтому я не прощаюсь.
Майкл поднес ее руку к губам и поцеловал, понимая, что ему больше нечего сказать. Когда он отъехал, то еще долго видел ее в зеркале заднего вида.
— Помни, — сказал он вслух, хотя она не могла слышать его, — ты сама поймешь, когда будешь готова.
16
От сверкающей голубизны ноябрьского неба захватывало дух. Ночью пришел холодный атмосферный фронт, понизив температуру почти до нуля, так что прохожие на улицах Вашингтона зябко поеживались. Деревья, весной утопавшие в цвету, сейчас стояли голые и унылые.
