class="p1">Авторитет христианской Руси был бы намного выше авторитета Руси языческой в решении геополитических задач, стоящих перед древнерусским государством, и князь Владимир проявил себя дальновидным политиком и пошел в интересах геополитики на крещение Руси.
Впрочем, преображение свирепого и безнравственного язычника князя Владимира в русского святого иначе как чудом не назовешь. Крещение Руси не случайно по той причине, что к Х веку христианство пустило в древнерусском обществе глубокие корни. Часть политической элиты древнерусского государства была христианской. Христианской была и такая легендарно-эпическая фигура русской истории, как княгиня Ольга, которая жестоко отомстила древлянам за убийство своего мужа, не менее легендарного князя Игоря.
Многочисленные источники свидетельствуют о поездке княгини Ольги в Константинополь и ее крещении в столице Византии. Об этом рассказывают Повесть временных лет и «Память и похвала князю Владимиру», византийские хроники Иоанна Скилицы (после 1040 – первое 10-летие XII в.) и Иоанна Зонары (конец XI в. – после 1160), а также чрезвычайно важный источник – описание приема княгини Ольги во дворце византийского императора «О церемониях византийского двора» императора Константина Багрянородного (905–959). Ценность последнего документа заключается в том, что он принадлежит очевидцу и организатору приема русской княгини[256].
Прием 9 сентября 955 г. был торжественный и пышный, достойный царственной особы и, как отмечает сам Константин Багрянородный, княгиня Ольга в окружении многочисленной свиты держалась соответственно своему статусу главы огромного государства. Она приветствовала василевса не поклоном, а кивком головы, подчеркивая тем самым равное с ним достоинство. Организаторы приема и пира сделали все, чтобы оказать на гостей эстетическое и эмоциональное воздействие богатством, произведениями искусства, драгоценностями и величием императорского дворца.
Как пишет Ф.И. Успенский, «по обычаю византийского этикета Ольга должна была пройти по многочисленным залам и галереям императорского дворца, прежде чем попасть в тронную залу… где стоял Соломонов трон. Этот трон был чудом искусства, которое не могло не поразить воображения… поражал сюрприз за сюрпризом. Прежде всего раздавались звуки золотых и серебряных органов, скрытых от глаз занавесями и коврами. Затем на золотом троне поднимались золотые львы и страшно рыкали, по золотым деревьям вокруг трона золотые птицы начинали гармонические песни»[257].
На троне восседал император, окруженный блестящей свитой военных и придворных чинов в парадных мундирах. Поразить гостей должны были и невиданные по щедрости подарки. В частности, княгине Ольге подарили впечатляющее размерами золотое блюдо и около трехсот рублей – огромную по тем временам сумму.
Византия была заинтересована в союзе с Русью, прежде всего, в военном отношении и не жалела сил и средств для организации торжеств по случаю визита княгини Ольги в Византию. Целью визита княгини Ольги было создание благоприятных торговых условий русским купцам и укрепление политических связей с империей.
В итоге переговоров Ольги с византийским императором укрепился союз двух государств, и военная помощь Византии со стороны Киева существенно возросла, в частности росы и славяне внесли весомый вклад в победу византийцев над арабами на Крите. Достоверно известно, что дружина росов-пехотинцев служила в византийской армии в конце Х в.
Связи Руси с Византией были разнообразными, но не бесконфликтными. Византия боялась славяно-русских дружин и стремилась их задобрить различными торговыми льготами. Даже неудачный поход Святослава на Константинополь завершился в целом выгодным для Руси миром. Этим во многом объясняется ориентация русских князей на Византию. Она не только лакомый кусок для военной добычи и трофеев, но и удивительный образец величия государства и культуры. На чем основывалось византийское великолепие? На христианстве… И оно манит русских князей перспективой развития и вхождения в христианский мир.
Свою роль играла внешнеполитическая концепция Византии, которая была обусловлена традиционализмом идеологических установок, заключавшихся не только в разделении мира на империю и варваров, но и в христианской идее – общей для всех народов церкви и привлечении в нее новых обращенных в христианство народов. Византийская дипломатия была удивительно пластична и гибка, учитывала особенности политических взаимоотношений со своими соседями.
Важная роль отводилась христианизации «варваров» для включения их в общую систему внешнеполитических связей, а также в культурно-духовные отношения под патронажем Византии. На этом направлении внешней политики византийцы предпринимали энергичные усилия. Так, по летописной легенде, им удалось убедить княгиню Ольгу креститься не где-нибудь, а именно в Константинополе, что стало бы знаковым событием в перспективах христианизации Руси, в чем Византия была кровно заинтересована. У историков есть и другие точки зрения, что Ольга крестилась не в Константинополе, а в ином месте, но в каком точно, не указывается.
Академик Б.А. Рыбаков полагает, что Ольга прибыла в Константинополь уже христианкой. В ее свите был священник, вероятно ее духовник, а «красочный рассказ о крещении ее императором – такая же поэтическая фантазия русского автора, как и сватовство женатого Константина»[258]. Здесь имеется в виду легенда о том, что византийский император Константин предлагал княгине Ольге руку и сердце.
К крещению от Византии княгиня Ольга, а также ее сын Святослав относились крайне осторожно, так как по традиции любой народ, принявший христианство из рук греков, становился вассалом, политически зависимым народом или государством. Русь же стремилась к равноправным и взаимовыгодным отношениям с Византией, и вполне возможно, что княгиня Ольга крестилась не в Константинополе, а у себя на родине в Киеве.
Такой же точки зрения придерживается и Ф.И. Успенский, который пишет о том, что княгиня Ольга прибыла в Константинополь не с целью крещения, а для достижения выгодных условий торговли для русских купцов. Он обращает внимание на тот факт, что среди приглашенных к императорскому обеду из 88 человек свиты княгини Ольги 44 были купцы и 22 представителя боярства «по числу городов, где сидели подчиненные русскому князю правители»[259].
В этом составе русской делегации выразились «торговые и земские интересы, которые уже в Х в. находились в значительной зависимости от правильных сношений с Византией»[260]. Княгиня прибыла в Константинополь не креститься, а налаживать с Византией взаимовыгодное сотрудничество.
Эта точка зрения, на наш взгляд, наиболее убедительная, отражающая не легенды крещения Ольги, а реальные задачи внешней политики Руси, которые решала княгиня в ходе своих визитов в Византию.
Весь Х в. в истории русско-византийских отношений связан с регулярными обменами официальными посольствами. Послы приезжали в Киев для заключения русско-византийских договоров – с князем Игорем, затем в 955 г., а в 960-е гг. регулярно с поручениями от византийского императора Никифора Фоки (ок. 912–969). В свою очередь русские послы не менее регулярно посещали Константинополь, в котором уже обосновалась довольно многочисленная русская диаспора, составлявшая целый купеческий квартал. В составе византийских посольств в Киеве были и христианские миссионеры.
В византийских источниках повествуется об учреждении архиепископии на Руси и дается свой вариант выбора веры князем Владимиром. Его якобы склонил к крещению «щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний» византийский император Василий II,
