спросил:
— А твой папа что говорит?
— Какой папа? — отозвался Джейк. — Я его уже целый месяц не видел. Он мне звонит раз в неделю, и все.
Наступила тишина. Потом Джейк, видно, сообразил, что слишком разоткровенничался, и вскочил.
— Ну, мне пора.
— Знаешь, что тебе надо сделать? — Сэм посмотрел на Джейка снизу вверх. — Позвони своему папке. Скажи, что хочешь встретиться. Поговорите обо всем.
— Кто из нас отец — я или он? — возразил Джейк. — Это он ушел из дома, а не я.
— Ты меня слушай, — сказал Сэм. — Может, ему сейчас тоже тошно из-за того, что случилось. Может, он стыдится позвонить. Может, твоя мама что-то такое ему сказала. Тебе обязательно нужно с ним поговорить. Позвони ему, Джейк, или отправь сообщение — увидишь, что будет.
Но Джейк уже шел прочь, руки в карманы, ссутулив костлявые плечи, замкнувшись в себе и в своей беде.
Катастрофа
Вот перед вами метод Катастрофы Лопеса из трех пунктов: наблюдать, изучать обстановку, действовать быстро и жестко, а потом живенько уносить ноги. Вроде получается не три пункта, а четыре.
Всю ту неделю мы наблюдали. Осматривали окрестности, разъезжая на этой проклятущей прокатной игрушечке, старались казаться незаметными. Осваивали местные обороты речи — всякие там «спасибо», «пожалуйста», «извините-простите».
Меня все-таки донимала мысль, что эти поганые Бертоны что-то скрывают. Вот почему вечером во вторник мы устроили засаду на Сомертон-гарденз — сидели в машине, прикрывшись газетами, и следили за домом.
Как выяснилось, в тот вечер у них были гости. Вместе с бертоновским мальчишкой и канадской девочкой Симоной пришла еще какая-то индийская цыпочка. Она тащила гитару в чехле. Позже мы услышали пение, доносившееся из дома.
— Девчонки поют, — сказала Оттолин. — А красиво звучит, правда?
Я сказал, что звучит неплохо через парочку стен. Может быть, вблизи это слушать не так уж приятно.
— Детишки, — произнесла Оттолин мечтательно.
Честно говоря, у меня от такой интонации мурашки по коже.
Я сказал:
— Даже не мечтай. Прежде всего нужно вернуть моего сына, понятно?
— Да я не говорила о том, чтобы самим завести детей. Я даже слова не сказала о том, как это было бы замечательно и сколько счастья принесло бы мне.
Я посмотрел на нее. Она улыбалась той улыбкой, перед которой, знает ведь, я не могу устоять.
— Солнышко, — сказал я, — завести детей — серьезное дело. Это тебе не машину купить или затеять драку.
— А по-моему, это очень легко, — сказала она и слегка сжала мое колено.
Пение на минуту стихло. Потом девчонки снова завели свою песню.
— Не могу я вот так сидеть и ждать, — сказал я. — Мне необходимо действовать.
— Конечно, Катастрофа. — Оттолин приткнулась ко мне. — Наверное, нам всем иногда хочется действовать.
Зая
Это был один из самых волшебных дней в моей жизни.
Мы с Сэм сразу поднялись к ней в комнату, а Мэтью остался внизу смотреть телевизор.
Я вынула гитару из футляра, настроила.
— С чего начнем?
Сэм сказала:
— Давай с «Персональной тучки». Это ведь у тебя сингл, так?
Я засмеялась, начала играть вступление и вдруг остановилась. На публике я играю без проблем, но, оказывается, выступать перед одним или двумя слушателями гораздо сложнее.
Сэм запела без аккомпанемента, сразу попав в тон.
Мне говорят: не торопись, не спеши,
Мне говорят: дай только срок, погоди,
Мне говорят: давай тихонечко, шажком.
Мне все равно — они не верят в чудеса,
Но день придет — наполнит ветер паруса
И унесет меня от скучных берегов,
от нудных пустяков,
И вот тогда взлечу я в небеса…
У нее получалось так здорово, что мои пальцы сами собой легли на лады. Когда Сэм начала припев, я вступила со своей гармонией. И вот уже мы поем вместе и улыбаемся, глядя друг другу в глаза.
Я в небе так высоко,
И мне ничего не жаль,
И персональная тучка
Меня уносит вдаль.
Моя мечта наяву,
Вот теперь я живу.
Я чуть не плакала, какие-то невероятные эмоции поднимались во мне. Но Сэм уже запела второй куплет.
Волшебство. Я этого никогда не забуду.
Мэтью
Я сидел у телевизора, и тут сверху до меня донеслись их голоса. Сначала я подумал, что Сэм и Зая включили какую-то запись.
Я убавил звук и прислушался. Оказывается, это они сами пели под гитару, и получалось у них… не знаю, слово «сверхъестественно» подходит?
16
Миссис Картрайт
В один из дней второй учебной недели я находилась в своем кабинете, когда в школу позвонил некий мистер Стивенсон, джентльмен из Америки. Он сообщил, что переезжает в наш район и у него есть, как он выразился, «пацан», которого он желал бы записать в нашу школу. Ему бы хотелось «прошвырнуться» по нашей школе.
Строго между нами, мне не слишком понравился его тон. Я сказала ему, что необходимо выполнить определенные формальности.
— Формальности? — повторил он. — Чего тут оформлять? Мы с женой хотим осмотреть вашу школу. Как насчет завтра?
Я объяснила ему, что для знакомства с родителями потенциальных учеников существует, как говорится, стандартная процедура. Ближайший день открытых дверей состоится через неделю. В следующий четверг с семи утра они с женой могут посетить школу, познакомиться со мной и с другими учителями.
Я слышала, как он советовался с миссис Стивенсон.
— Как правило, мы рекомендуем родителям приводить детей с собой, — заметила я. — У вас мальчик или девочка?
— Э-э… парнишка, — ответил мистер Стивенсон. — Звать его… — он запнулся, — Анджело.
Я сказала:
— Мы будем рады видеть Анджело в нашей школе.
Он пробормотал нечто вроде: «Да-да», — и повесил трубку.
Я тоже медленно опустила трубку на рычаг. Помнится, я еще подумала: надеюсь, у Анджело манеры получше, чем у его папочки, если он, как говорится, хочет вписаться в коллектив школы «Брэдбери Хилл».
Мэтью
Я просто ничего не мог понять. Как будто у Сэма мало было сложностей в жизни, он еще вздумал отправиться на свидание. Больше того, он страшно радовался предстоящему выходу в свет.
— Ты еще можешь передумать и отказаться, — сказал я ему по дороге в школу в тот день, на который был назначен поход на футбол с Марком Крамером.
— С чего это я буду отказываться? — возразил Сэм, тряхнув длинными волосами.
