Книга Владычица тьмы. Том 1 - Люцида Аквила

– Я не знаю, почему переживаю…

– Знаешь. Отвечай, – последнее слово Айзека прозвучало как приказ, но его приказам хотелось повиноваться – настолько умело он их озвучивал.

Юви машинально отрыла рот, озвучивая свои страхи:

– Я боюсь, что Аврора настроит тебя против меня.

– Боишься потерять моё расположение?

– Скорее, разочаровать и в итоге потерять расположение.

– Ты не должна бояться разочаровывать других людей, – Айзек отмахнулся. – Если действительно хочешь сблизиться с кем-либо, то стоит побороть этот страх. Разочаровать ты можешь только раскрыв человеку душу, и если его взгляды не совпадут с твоими, то, в таком случае, он может разочароваться. Но в этом не будет твоей вины, ведь ты такая, какая есть. Если кто-то действительно пожелает быть с тобой несмотря ни на что, то как бы ты его не разочаровала (в пределах разумного), он от тебя не отвернётся. – Айзек выставил руки назад, погрузив пальцы в траву, и чуть отклонил корпус. – К тому же, меня очень сложно разочаровать, потому будь спокойна.

Юви задумалась, наблюдая за своими питомцами, копошащимися в траве. Наставления серебряного господина звучали как всегда убедительно. Дева солнца каждый раз не могла понять, почему Айзек оказывает такое воздействие, не говоря при этом чего-то особенного. Он убеждал с полуслова, доносил мысль с одной фразы, располагал к себе благодаря лишь приветствию. Как он это делал? Неужели серебряный господин и впрямь имел столь удачно подвешенный язык? За одну неделю Юви рассказала ему больше, чем родной матери. Она определённо питала к юноше искреннее уважение и симпатию, но этих чувств, по-честному, не хватало для того, чтобы потерять голову. Тогда почему он так на неё влиял? Что это была за сила?

Айзек решил вновь попытаться склонить девушку на свою сторону, потому развеял затянувшуюся тишину:

– Может, всё же поедешь к нам в конце полугодия?

Юви покачала головой, одновременно выталкивая из разума роящиеся мысли.

– Нет.

– Брось, моя злая сестра не съест тебя. Или… Есть ещё какие-либо причины?

– Есть ещё какие-либо причины – я буду совсем одна.

Айзек улыбнулся, словно услышал нелепую шутку:

– А как же я? Я буду рядом.

– Ты не можешь этого обещать. Да и я не смею просить опекать меня.

– Хорошо, тогда я просто отшугну от тебя непослушных адептов и удалюсь в закат, – шутливым тоном сообщил Айзек.

Юви воззрилась на него, не оценив его юмора.

Серебряный господин откинул голову, сбегая от острого взгляда своей собеседницы. Он покрутил переключатель внутри черепной коробки и придал голосу серьёзность:

– Не переживай, я не собираюсь тебя опекать, просто хочу сделать как лучше. Чем быстрее ты отправишься на дополнительное обучение, тем быстрее освоишь что-то новое – глупо упускать такой шанс. Завтра я уеду и вернусь сюда в конце полугодия, так что у тебя есть время подумать.

Юви насторожилась:

– Почему ты так стараешься мне помочь?

– А почему нет, если ты этого заслуживаешь?

– С чего ты взял, что я этого заслуживаю? Может быть, я плохая и не достойна чьей-либо помощи?

– Я не привык делить людей на достойных и недостойных, если я могу помочь – я помогаю.

Юви уставилась на серебряного господина, словно пыталась понять глубину его искренности. Мало кто вот так бескорыстно о ней заботился и старался сделать как лучше. Девушка жила одиночкой, подобное было ей чуждо.

Она отвела взгляд и тихо вздохнула:

– Я буду скучать по тебе.

– Ты можешь писать мне, чтобы не скучать. – Айзек насмешливо хмыкнул и оживился. – И у тебя как раз есть прекрасный повод – я хотел попросить проследить за Авророй и ребятами. Уверен, стоит мне уехать и они забудут о назначенном наказании. Подумал, ты можешь помочь мне с надзором за ними еще полторы недели?

– Я помогу, – безоговорочно согласилась Юви, хотя за всё время ни Айзек, ни Луи или кто-либо ещё так и не рассказали ей за какие "заслуги" было даровано наказание. Девушка лишь с чужих слов знала, что ребята отправились в опасную лесную зону без спроса.

Губы Айзека растянулись в благодарственной улыбке.

Они просидели на поляне еще около часа, пока солнце не скрылось за горизонтом. Серебряный господин изъявил желание проводить спутницу до замка, дабы ей не преодолевать этот путь в одиночку.

– В какое время ты отбываешь завтра? – спросила Юви, останавливаясь близ лестницы, ведущей ко входу.

– На рассвете.

Дева солнца опустила подбородок. Чёрные пряди закрыли её лицо, но Айзек успел заметить явившуюся печаль.

– Тебе не стоит так огорчаться, – сказал он.

– Но я огорчена.

Айзек улыбнулся и напомнил:

– Мы еще встретимся, ведь я вернусь в конце учебного полугодия.

Юви чужие слова не проняли. Серебряный господин отметил, как хмурились чёрные брови, а чётко-очерченные губы поджались, образуя тонкую линию. Дева солнца не желала утешаться.

Серебряный господин склонил голову к плечу и подумал, как поступить. Он мог побыть паинькой и начать распинаться, но вместо этого произнес, игнорируя чужие эмоции:

– Напоследок хочу попросить тебя помнить, что люди не заслуживают твоего гнева. Я знаю, тебе не становится легче от выплеска злобы, потому перестань делать это. Твоя жизнь будет длинной, и злиться на людей на протяжении столь долгого времени означает повергнуть себя в пучину несчастья. Думаю, в Красном замке теперь затруднительно завоевать доверие окружающих, но могу посоветовать начать хотя бы с Луи. Он привык во многих видеть хорошее и мог бы стать неплохой опорой для тебя, пока я отсутствую. – Айзек чувствовал, что должен оставить для Юви это напутствие, чтобы, вернувшись, встретить стремительно преодолевающую преграды девушку, а не запертого в невидимых стенах зверька.

Если бы подобные наставления раздавал кто-то другой, дева солнца обязательно стала бы препираться и спорить, но в случае с Айзеком всё складывалось иначе.

Юви глухо ответила не глядя на него:

– Я постараюсь.

Айзек тепло улыбнулся.

Дева солнца смотрела в сторону, когда юноша притянул к себе и крепко обнял. Она оставила руки висеть вдоль туловища, стесняясь прижаться к чужому телу. Айзек незаметно усмехнулся с её неуверенности и назло притянул девушку ближе.

Юви позволила щеке прильнуть к широкой груди, ухом улавливая биение сильного сердца.