Я просто не высыпаюсь.
— Кошмары? — спросил Левир.
Элерия кивнула.
— Это плохой признак. Давай-ка сегодня я позанимаюсь с вами обеими, поучу контролировать эту гадость внутри, — предложил Левир. — Начнем прямо сейчас. У нас весь вечер впереди.
Когда-то давно он проходил через все это. Тогда они стали вальдарами и тогда же его товарищи начали превращаться в ворлоков. Этот кошмар продолжался и продолжался, королевские прихвостни точно также забирали заболевших и, ясное дело, убивали. А те, кого забрать не успевали, превращались в чудовищ и убивали друзей. Тогда Вильгет и Бруснир предотвратили превращение вальдаров в ворлоков. Научили их брать под контроль страшную силу внутри и использовать не так как диктует хаос, но по своему усмотрению. Теперь этому же Левир хотел научить Анели и Элерию.
Спустя час в палатку заглянула Криза и застала их за медитацией. Она замешкалась в проходе и наблюдала за ними с изрядной долей любопытства. Левир отвлекся и довольно грубо спросил:
— Ты что-то хотела или просто поглазеть пришла?
Травница фыркнула:
— Я тут живу, между прочим, — и вышла.
— Зачем ты так с ней? — спросила Элерия.
— Не отвлекайся, — отрезал вальдар. — От этих навыков зависит твоя жизнь. Успеешь поболтать со своей любопытной подружкой позже.
Талийка улыбнулась, но промолчала.
После медитации Элерия спросила у Левира:
— Как думаешь, они вернутся?
Вальдар сразу понял о ком она.
— Вернутся. Может не все, но вернутся.
Талийка едва слышно вздохнула и, тряхнув изящной головкой, кивнула:
— Спокойной ночи.
— И вам без кошмаров, — Левир поцеловал сонную Анели в щеку и покинул шатер.
Только он вышел, в палатку тут же юркнула Криза. Внимательно осмотрела обеих.
— Ты что-то хотела, Криза? — спросила Элерия.
— Нет, просто я за вас беспокоюсь. Вы обе больны, а ну как помрете. А я к вам привязалась…
— Мы тоже тебя любим, — серьезно сказала Анели и улеглась поудобнее, зарываясь щекой в подушку и натягивая одеяло до подбородка.
— Хоть ты и бываешь жуткой врединой, — улыбаясь, добавила Элерия.
— Чему вас тут учил Левир? Это помогает? — спросила травница, присаживаясь на постель.
— Ночью узнаем, — ответила Элерия и посмотрела на Анели. — Кстати, тебе же не лучше. Зачем ты соврала брату?
Анели опустила взгляд:
— Не хочу, чтобы он волновался.
— Зря ты, — Элерия осеклась, согнулась и закашлялась, низкие хрипы вырвались из ее груди.
Криза вскочила, обняла девушку за плечи:
— Дыши, старайся дышать, глубоко и спокойно. Слушай мой голос, все в порядке. Ты сильнее. Ты справишься. Элерия, слышишь меня? Все будет хорошо. Твое время не пришло.
— Слышу, все в порядке, — ответила талийка, разгибаясь и стирая пот со лба.
— Левир прав, вам нельзя шастать по лагерю. Один такой приступ на людях и добром это не закончится… — заметила Криза.
— Откуда ты? Тебя же не было, когда Левир это нам говорил, — сказала Элерия, прищурившись.
— Мимо проходила и слышала. Что уже передвигаться по лагерю нельзя? Здесь так-то нет стен, все отлично слышно, — огрызнулась старуха.
— Ладно, ладно… — отступилась талийка.
Ночью Элерия проснулась от того, что ей трудно дышать. Она села на кровати, пытаясь окончательно прогнать сон, но удушье не отпускало. Во сне всхлипнула Анели. Талийка встала. Идти тяжело — в теле поселилась чудовищная слабость. Подошла к девочке, погладила по голове, стараясь не разбудить. Анели вся горела, но, хоть и беспокойно, все же спала.
С улицы донесся тихий жалобный стон. Элерия замерла, прислушалась — вдалеке плакал ребенок. Выглянула из палатки и медленно пошла на звук. Несколько рядов шатров остались позади, но плач еще слышался издалека. «Ночью звуки разносятся иначе, чем днем», — подумала талийка, борясь с желанием вернуться. Вот и лагерь вальдаров закончился, впереди небольшой лесок и всхлипывания четко доносятся оттуда.
Элерии стало совсем страшно. Ночь, вязкая, почти осязаемая темнота, и она одна собралась в густой мрак под деревьями. Рыдания продолжались и стали жалобнее. Ноги талийки, помимо ее воли, шагнули под сень деревьев. В кромешной темени она замерла, парализованная ужасом, стараясь хоть что-нибудь разглядеть. Минут через пять глаза привыкли. Элерия стала различать смутные очертания деревьев и мечущихся между ними теней. Последнее, конечно же, было игрой воображения, успокаивала себя девушка.
Плач раздался совсем рядом, стал громким, почти оглушающим. Элерия вздрогнула и обхватила руками плечи, но никого не видела. Она оглядывалась по сторонам и подумывала рвануть отсюда прочь. Только страшно побежать, сделай первый шаг и паника захлестнет с головой. От страха не убежать. Он все равно догонит, проберется в самую душу, и тогда ты окажешься в полной его власти.
Из-за дерева вышла девочка с белоснежной светящейся в темноте кожей и сверкающими изумрудной зеленью глазами. Элерия шагнула назад и уперлась спиной в шершавый ствол дерева. Сердце стучало в груди так, что казалось заглушало все остальные звуки ночного леса. Девочка смотрела на нее, чуть склонив голову набок. От этого молчаливого и какого-то неживого взгляда по телу бежали мурашки.
— Тут ты должна спросить почему я плачу? — сказала девочка вкрадчивым голосом с металлическими нотками.
Элерия промолчала, продумывая пути побега.
— Я плачу потому, что убежала, — сказала зеленоглазая и сделала маленький шажок к Элерии. — Убежала. И мои родители погибли. Они погибли, а я убежала. Спаслась, ценой их жизней.
Еще шаг, не отрывая пристального завораживающего взгляда.
— Слышишь? Я трусиха, жалкая беглянка, ни на что неспособная. Зачем мне жить? Знаешь ведь — незачем, — девочка приблизилась. — Не успокоишь меня? Не пожалеешь? Нет, ведь ты и сама такая!
Последнюю фразу существо выкрикнуло с такой силой, что талийка ощутила ветер на лице.
Элерия извернулась, обогнула дерево и побежала. Сзади раздался жуткий хохот, звонкий, противный и оглушительный.
— Тебе не убежать от меня! Тебе не убежать от СЕБЯ!
Ноги Элерии увязли по щиколотку, в чем-то мягком, похожем на мох. Она попыталась поднять ступню, но погрузилась глубже. Нет, мох таким слоем не растет.
— Не убежать… — раздалось прямо за спиной. И Элерии показалось, что она почувствовала горячее дыхание, коснувшееся лопаток. Талийка резко обернулась и провалилась глубже. Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, стояла девочка. Взгляд ее стал злым, а глаза горели красным огнем.
— Ты моя, — сказала нечисть и широко улыбнулась, вытянув лицо вперед. Ее рот полон мелких острых зубов. Элерия закричала и провалилась в бездонную черноту. Падала неизвестно куда и ничего не видела вокруг, словно ей выкололи глаза.
Падение все продолжалось и продолжалось. Сердце долго заходилось от ужаса, но для паники нужно много сил и вскоре наступило некое безразличие. «Лишь бы закончилось это падение», — устало думала талийка. Когда внизу она разглядела ярко освещенное плато, заполненное
