Книга Кровавая любовь - Карина Халле

Он быстро улыбается мне в ответ.

— Уважаю. Не могу представить Солона с той, кто не сможет поставить вампиров на место. Я могу только молить Бога, чтобы ты и его поставила. — Калейд прочищает горло, его лицо за секунду становится совершенно серьезным, как будто щелкнули выключателем. — Я приехал увидеть Солона — и тебя — лично. И поскольку Солон не захотел ехать с Онни в Хельсинки, чтобы встретиться со мной, что ж, лучшим решением было явиться к вам. Решил, что мне нужно заслужить доверие.

— И ты до сих пор его не заслужил, — говорит Вульф, спокойно отхлебывая кофе. Затем виновато смотрит на меня. — Извини, Ленор. Хочешь, приготовлю тебе эспрессо?

Прежде чем я успеваю вежливо отказать ему, Вульф встает и направляется к эспрессо-машине за стойкой бара.

— Интересно, — размышляет Калейд, наблюдая за Вульфом, прежде чем перевести взгляд на Солона. — Странно, что не ты ей прислуживаешь, учитывая, что она принадлежит тебе. — Солон скрежещет зубами в ответ, Калейд смотрит на меня. — Ты все еще принадлежишь ему, не так ли? Я чувствую какое-то напряжение между вами. Солон, ты едва смотришь на нее. И не похож на влюбленного мужчину, которого описывал Онни.

— Я принадлежу ему, — говорю я Калейду, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Мы просто переживаем трудный период.

Взгляд Солона, которым он смотрит на меня, может стачивать алмазы.

«Что ты творишь? Ничего ему не рассказывай!»

— Неприятности в раю? — беззаботно спрашивает его брат. — Как-то связано со шрамами у тебя на груди? Эти отметины кажутся ужасно знакомыми.

Солон издает низкий рычащий звук, но Калейд не обращает на это внимания.

— Это ерунда, — говорю я, глядя на них сверху вниз. Рана зажила, но уродливые красные шрамы остались постоянным напоминанием.

— Будь это ерундой, их бы там не было, — возражает Калейд. — Ты же знаешь, как быстро мы исцеляемся. — Он смотрит на Солона. — Только не говори, что ты до сих пор не знаешь, как держать своего зверя на привязи.

Черты лица Солона напрягаются, но ему удается держать рот на замке.

— Знаешь, Ленор, у меня тоже есть такой, — просто говорит Калейд.

Я резко выпрямляюсь.

— О чем ты говоришь? Зверь?

Он кивает.

— Преимущество быть сыном Скарде. Все, что сделало его таким монстром, передалось нам через кровь. К счастью, мой зверь немного более, ну, вменяем, чем у Солона. А мой братишка, к тому же, был сумасшедшим несколько сотен лет.

Острый взгляд Солона на мгновение встречается с Калейдом. Исходящая от Солона враждебность наполняет воздух, почти имеет собственный запах.

— Хватит болтовни. Расскажи ей то, что сказал мне, а затем убирайся к черту из моего дома.

Глаза Калейда игриво расширяются.

— Обидно, обидно. — Он смотрит на меня, но мое лицо говорит о том же. Давай, приятель.

— Ладно, — начинает он, хлопая в ладоши настолько громко, что Эзра подпрыгивает в кресле. — Я здесь, потому что хочу уничтожить своего отца, и мне нужна твоя помощь. И твоя, и Солона.

У меня было предчувствие, что именно к этому все и шло.

— Почему?

— По многим причинам. Но главным образом потому, что я хочу его смерти.

— Так иди и убей его.

— Не все так просто. У меня есть власть, но не такая большая, как у отца. Но если мы с Солоном будем вместе, то сможем победить его.

— Значит, я тебе не нужна…

— Ах, еще как нужна, — признается Калейд. — Чем больше силы, тем лучше. Кроме того, ты — весь план.

Солон прочищает горло, бросает на меня быстрый взгляд.

— Не говори за обоих.

— Верно, — осторожно соглашается Калейд. — Я почти убедил Солона помочь мне, господь свидетель, мы хотим одного и того же, как бы тяжело ему это ни было признать, но он не соглашается на твое участие. Ленор, то, что ты сделала с Яником и Темным орденом, было очень, очень впечатляющим. Но это было импровизированно и грубо. Представь, что ты сможешь сделать, если овладеешь силой.

— Что ж, извини, что разочаровываю, но я еще не овладела ей, — произношу я, скрещивая руки на груди, поскольку его взгляд то и дело опускается на мои соски. — Я даже не знаю, как ей пользоваться по желанию.

— Даже после всех визитов к Джеремайсу? — с сомнением спрашивает он.

— Джеремайс поможет мне, только если я приму свою темную сторону. А я не хочу этого делать. Не хочу закончить так же, как он… или как ты, если уж на то пошло.

Калейд прижимает руки к сердцу.

— О-о-о, это больно. Уверен, со временем ты поймешь, что я пытаюсь убежать от темноты. Спасибо, что даже не подумала об этом. — Вампир облизывает губы. — Но несмотря на то, что ты сейчас не готова, я верю, что ты сможешь. Когда это будет важно. И более того, ты нужна нам, потому что именно тебя хочет Скарде.

— Я приманка? — приподнимаю бровь.

— Именно поэтому я не позволю, — грубо говорит мне Солон.

Ох, поверить не могу, что он сказал это.

— Ты мне не позволишь? — повторяю. — Блядь, Солон, ты не имеешь права контролировать меня и указывать, что делать.

— Это не из-за какого-то там «права», — ворчит он.

— Ну, точно, — фыркаю я с сухим смешком. — Ты можешь быть защитником, собственником или любым другим альфой, но я принимаю свои собственные решения. Если я поеду… куда еще раз?

— В Хельсинки, — с надеждой в голосе сообщает Калейд.

— Если я поеду в Хельсинки, то это потому, что я сделала выбор. Не ты. — Смотрю на Калейда. — Чего Скарде хочет от меня? Смерти?

Он мрачно качает головой.

— Как раз наоборот. Ты нужна ему живой. Он хочет, чтобы ты стала его невестой.

Мой рот открывается, и я дрожу.

— Невестой? — пищу. Тьфу, черт возьми, нет. Нет, нет, нет. Я даже не видела Скарде, но мне уже противно. — Почему я?

— Потому что это предсказано, — говорит Калейд. — И независимо от того, верю я в это или нет, Скарде верит. Он хочет тебя, и точка. И ты сможешь приблизить нас к нему.

— Я не думаю, что Ленор следует ставить в такое положение, — говорит Вульф, подходя и протягивая мне эспрессо.

Я беру его.

— Спасибо, Вульф. Но опять же, никто из вас не смеет принимать решения за меня.

Выражение лица Вульфа мрачнеет, когда он смотрит на меня.

— Ты должна хорошенько подумать об этом. Солон не просто так волнуется. Это новый мир, новая территория. Нужно подготовиться как никогда раньше. А меня даже не будет рядом, чтобы присмотреть за вами обоими.

— Почему?

— Потому что