холодный неприязненный взгляд не обещал ничего доброго.
— Что со мной будет? — Этот вопрос в последнее время Агнесса задавала так часто самой себе и другим, что смысл его затерся, как чеканка на монете.
— Пока останешься здесь. Найду для тебя работу. Конечно, тебе не понять, — пренебрежительно бросила Смерть, — но попробуй вообразить, что мир мертвых намного больше, чем ты могла видеть. Там в коридоре есть множество дверей, невидимых твоему глазу.
Агнесса судорожно соображала. Есть еще какие-то двери, кроме увиденных ею? Или она не должна была видеть те, что предстали перед ней?
— И что за этими дверями?
— Мое царство — горделиво ответила Смерть и вздернула подбородок. — Такие же миры, как твой, но в других эпохах.
— Не сомневаюсь в вашем величии, — льстиво пролепетала Агнесса. — Я могла сама убедиться в вашем мастерстве. Место, где я жила, было столь искусно воссоздано, как не смог бы ни один художник на холсте изобразить.
Самодовольная улыбка коснулась старческих губ. Агнесса продолжила:
— Могу ли я попросить вас?
— Зависит от того, о чем, — ответила Смерть, и голос ее звучал мягче и приветливее.
— Можно мне хоть глазком взглянуть на эти миры? Или хотя бы на двери, в них ведущие?
Смерть хмыкнула и проговорила с легкой досадой в голосе:
— Увы, нельзя. Видеть их могу лишь я и моя наследница.
— У вас есть дочь? — от удивления Агнесса слегка подпрыгнула. Диван снова отозвался скрипом.
— Что за глупости! — фыркнула старуха. — Конечно, нет. Но однажды меня сменит новая Смерть. Вот она и считается наследницей.
Тело бросило в жар.
— И она уже есть? Вы знаете, кто это будет?
Смерть поправила какие-то предметы на столе и откинулась на спинку стула.
— Знаю. Но не намерена отдавать ей свое место. Она не годится для столь важной работы. Слишком импульсивна, легкомысленна, капризна, как дитя. Не понимаю, как она вообще сумела построить бизнес. К тому же совершенно не способна оценивать собственные поступки. Здесь так нельзя. Моему царству нужен настоящий менеджер, мудрый управляющий, прагматик.
Агнесса не понимала и половины слов, которые произносила Смерть, но на всякий случай сдержанно кивала. Хотя, кажется, старухе было неважно, слушают ли ее. Будто у нее просто появилась возможность выговориться.
— Я вложила слишком много в мой мир, чтобы какая-то глупая девица пришла и все испортила своим легкомыслием, — закончила Смерть свою тираду.
— А может ли быть так, что у вас не одна наследница? — решилась спросить Агнесса.
— Почему ты спрашиваешь? — насторожилась Смерть, вытянувшись, как струна.
— Просто я так восхищена вашим царством, что хочется знать больше! Вы правы, наследник должен быть разумен и достоин вас. Может быть, есть кто-то другой, кто сможет не загубить ваши труды?
Смерть немного расслабилась, но все еще смотрела с большим подозрением.
— Нет, наследница может быть только одна. А ты задаешь слишком много вопросов. Любопытство всегда приводит к беде, Агнесса.
— Да, простите, — гостья скромно потупила взгляд и незаметно выдохнула.
Она не может быть наследницей Смерти. А то, что увидела двери, так это из-за ленточки?
— Но если бы так случилось, я бы уничтожила любую. Потому что это мое, — Смерть особенно выделила последнее слово, — царство. А теперь вставай и пойдем. Ты обучена грамоте? Считать и писать умеешь?
Агнесса утвердительно кивнула и послушно поднялась с дивана. В углу комнаты оказалась еще одна дверь, которую раньше не было заметно. Может быть, потому, что она сливалась с белизной всего остального, а может быть, потому, что Агнессе и не положено было ее видеть раньше.
За дверью уже не было такого света, и глазам стало намного приятнее. Агнесса осмотрелась. На сколько хватало взгляда, тянулись ряды с многочисленными полками. Потребовалась бы вечность, чтобы их пересчитать. В воздухе витал запах старой бумаги.
— Вот моя картотека, — с гордостью произнесла Смерть.
— Карто… Что?
— Ох, придется потратить время на твое обучение. Место, где записаны все, кто когда-либо умирал или возвращался в мир живых.
— Но разве такое возможно? — опешила Агнесса.
— Конечно, глупая. Это обычный круговорот душ. Люди умирают, попадают в мое царство, где в их распоряжении самые счастливые годы. Но когда душа достаточно окрепла, чтобы вновь прийти в мир живых, Хранители забирают человека из мира мертвых и воссоединяют его с ней. И человек вновь рождается на земле.
Агнесса не могла найти слов. Такая роль совершенно не совпадала с ее привычным представлением о темных фигурах без лиц.
— Так вот почему мы так быстро забывали о каждом, кого Хранители уводили в лес! У них появлялась душа. А в мире мертвых не помнят тех, у кого она есть, потому что это может причинить страдание, — озарило Агнессу.
Детали мозаики соединялись в цельную картину.
— А ты сообразительная. Мне нравится, — одобрила Смерть. — Значит, справишься.
— С чем справлюсь?
— За записями нужно следить. Соблюдать строгий порядок, вести все по правилам. И я прошу тебя помогать мне.
— Но неужели раньше вы вели записи сами? Здесь их несчетное множество, — проговорила Агнесса с долей искреннего восхищения.
— У меня был отличный помощник. Любил порядок и всегда соблюдал правила, очень вежливый. При этом достаточно хитрый, чтобы не делать лишнего. Такого внимательного и скрупулезного слугу сложно найти.
— И что же с ним стало? — в душе Агнессы шевельнулось неприятное предчувствие. Будто внутренний голос хотел сообщить ей что-то важное, но не мог докричаться.
Смерть наклонилась прямо к ее лицу и обдала Агнессу ледяным дыханием.
— Его погубила любовь, — зловеще прошептала она. — Тебе ли не знать, какой любовь может быть предательницей. А в вопросах вечности и вовсе опрометчиво полагаться на нее, ты согласна?
И хотя у Агнессы не было мнения на этот счет, она кивнула.
— Умница. Теперь можешь тут освоиться, осмотреться. Но будь аккуратна, не перепутай ничего.
Смерть развернулась, легко задев Агнессу костлявой рукой, и направилась к двери.
— Постойте! Можно последний вопрос? — гостья обернулась и спросила, бесстрашно глядя в глаза: — Как его звали? Слугу, который помогал с записями.
Старуха хмыкнула и помедлила с ответом.
— Я не помню, — наконец бросила она. На лице появилось выражение презрения и даже отвращения. — Предателей я забываю так же быстро и безжалостно, как расправляюсь с ними.
Через мгновение она растворилась в белизне кабинета, а Агнесса осталась наедине со своими догадками. Что-то в глубине души грызло и не давало покоя. Медленным шагом она подошла к полкам и прикоснулась к холодной гладкой поверхности. Агнесса обратила внимание, что каждый талмуд был подписан цифрами. 1247, 1315, 1421… Сообразив, что это годы, она быстро отыскала нужный. Смерть права, очень удобно, когда
