class="p1">К тому же я не хотел спугнуть нарушителя, хотел поймать его, так сказать на месте преступления. Поэтому за угол заглянул, стараясь двигаться бесшумно… Ну, насколько это было возможно, конечно.
Ну что сказать? Нарушителя я поймал. Как и он меня — за подглядыванием.
— Владимир Дмитриевич? — опуская руки, растерянно спросил у меня Кузьма. — Что вы тут делаете?
Едва мой кучер и дворник в одном лице опустил руки, как ветерок, раскидывающий снег с дорожки, стих.
— Что это было? — спросил я, игнорируя вопрос Кузьмы.
— Снег убираю, — просто сказал он. — Специально вышел пораньше, пока все спят.
Я смотрел на этого мужичка, и думал о том, что никогда не задавался вопросом, кто и когда чистит дорожки? А ведь площади, очищенные от снега не маленькие!
Понятно ещё, если бы тут была снегоуборочная техника…
Но всё оказалось гораздо проще — тут снегоуборочная магия.
Получалось, что Кузьма направленным ветром, как скребком, поднимал с земли снег и откидывал его на бруствер.
Очень полезная в хозяйстве способность!
Сразу же вспомнилось, как я в прошлой жизни в охотничьем домике орудовал снеговой лопатой. Сразу же заныла спина… А тут вон как можно!
Пока я размышлял, Кузьма весь извёлся.
— Ваше благородие, Владимир Дмитриевич… — не выдержал он.
Его слова вывели меня из задумчивости, и я сказал:
— Продолжай работу, пока ещё никто не проснулся. Мы с тобой потом поговорим.
Кузьма выглядел совершенно несчастным.
Помня, как переживал Егор Каземирович, когда я узнал о его магической способности, и как Матрёна прятала свою магию, я успокоил кучера:
— Не переживай, я никому не скажу.
— Спасибо, ваше благородие! — Кузьма стянул шапку и поклонился мне в пояс.
Мне даже стало не ловко.
— Ладно, давай, не будем тратить время! — сказал я Кузьме, и чтобы больше не смущать его, ушёл в дом.
Надо же, какие у меня получается слуги затейники? У каждого есть какая-то магия!
Интересно, отец знал об этом?
Сразу же пришло понимание, что знал. И возможно он именно потому их и собрал под своей крышей.
Единственное с Матрёной было не ясно: её магия пробудилась после совместной медитации или раньше уже была? Расспросить что ли?
Хотя, какая на самом деле разница? Главное, что сейчас есть. И полезная для будущей мамы.
Стараясь не шуметь, я пошёл в свою комнату.
Да, конечно, Кузьма уже проснулся. И Прасковья, возможно, тоже. Но остальные ещё спят. И ещё будут спать часа два.
Так что, я могу прилечь и тоже поспать немного. Ночка у меня получилась плодотворной. И если после медитации я спать не хотел, то после тренировки, после того, как зашёл в тёплый дом меня что-то разморило.
В общем пару часиков сна очень даже хорошая идея!
Но когда я вошёл в свою комнату, то мысли о сне уплыли в сторону, уступив место нежности и умилению.
На моей кровати, согнувшись калачиком, прямо на покрывале, не снимая одежду, спала Матрёна.
Видимо, она ждала меня и прилегла ненадолго. Ну и уснула.
Я подошёл и аккуратно укрыл девушку отогнутым одеялом.
Проговорив во сне что-то неразборчивое, Матрёна под одеялом вытянулась.
Постояв рядом, я вышел из комнаты и отправился в кабинет. Там есть диван, подремлю на нём. А Матрёна пусть спит. Ей предстоит сегодня много работы. Если они с Прасковьей аж загодя начали готовиться к сороковице, то сегодня, думаю, женщины вообще упахаются. Так что, пусть спит. И так поди полночи сидела, ждала.
Вернувшись в кабинет, я прилёг на диван.
Не хватало пледа и подушки. И чего не додумался захватить? А теперь идти было лениво.
Развернувшись поудобнее, я положил руку под голову и закрыл глаза.
Возможно, я немного перезанимался сегодня. Но как только я закрыл глаза, перед моим внутренним взором поплыли разноцветные потоки ци, среди которых мои чёрная, красная и золотая терялись.
Хотя как терялись? Для меня — нет! Я мог бы выделить свою ци в любом потоке.
Даже в том самом мощном, в который, как в широкую реку вливались ручейки ци. И эта широкая река разливалась, словно млечный путь.
По этому млечному пути мне навстречу шагал огненный тысячелетний дракон.
Я стоял и смотрел на него. Рассудок кричал: беги, спасайся, а душа рвалась навстречу.
Я же стоял и не мог решить, что же мне нужно сделать?
А дракон шагал всеми своими четырьмя лапами.
Это был китайский дракон — с длинным змеиным телом и без крыльев.
Однако в какой-то момент он оттолкнулся от млечного пути и встал на другую ленту ци. И она понесла его, отчего возникло стойкое ощущение, что дракон летит.
Я стоял и смотрел, как дракон переходит из одного потока ци в другой, а сердце тарахтело, как бешенное.
А дракон переступил на следующую ленту, потом ещё на одну.
Не знаю, в какой момент я заметил, что он выбирает потоки ци не случайно. С каждым переходом тысячелетний дракон приближался ко мне.
И вот он, наконец, встал на ленту моей чёрной ци.
Поток чёрной ци был слабеньким, и лапы дракона не умещались на нём.
И тем не менее, дракон не менял поток. Продолжал двигаться в нём, как будто, это была именно та ци, которую он искал.
Приблизившись ко мне вплотную, дракон, полыхнув в меня огненным дыханием, спросил:
— Почему ты не летишь?
Я рефлекторно отодвинулся от его огненного дыхания и слетел с дивана.
Глава 24
Оказавшись на полу, я некоторое время с ужасом и недоумением пялился перед собой, не понимая, куда делся дракон. Потом начал озираться по сторонам. Но ни дракона, ни потоков ци, ни млечного пути не было. Был мой кабинет.
Сердце заходилось от пережитого ужаса — ещё бы! Когда тебе в лицо дышит огнём такая махина, тут с катушек слететь можно!
Пульс зашкаливал, отчего тело плохо слушалось.
Пришлось сделать несколько дыхательных упражнений, чтобы привести себя в норму.
Как только убедился, что дракона нет, задумался: что это было?
Для сна слишком всё реалистично. Для реальности… Нет, это просто невозможно!
Однако, в памяти снова и снова всплывало, как дракон переходил из одного потока ци в другой. А ещё его вопрос: «Почему ты не летишь?»
Я усмехнулся — действительно, почему? Не потому ли, что людям это не дано?
Но тут же вспомнился Мо Сянь, летящий на мече.
Не дано-то не дано! Но некоторые культиваторы вполне себе могут!
А раз могут другие, то и я смогу!
Я закрыл глаза и попытался снова увидеть
