class="p1">МОР выслушал меня и спокойно произнёс:
— Трансформация — жёсткая вещь.
— Поясни.
— Это как пробуждение. Инициация, через которую одарённые проходят в подростковом возрасте. Только хуже. Переделанный психопрофиль начнёт подгонять под себя тело. Укреплять каналы, расширять средоточие. Ты выживешь, но это будет… неприятно.
— У меня нет выбора.
— Что ж, тогда приступим.
* * *
— Спускайтесь сюда, господин Корсаков.
Звёздный свет проливался сквозь рваные окна в облаках. Со всех сторон Арену обступили сосны, которые шумели на ветру. Вдалеке прогремел гром, а это значило, что минут через двадцать-тридцать начнёт накрапывать дождь. Середина мая, но по ночам ещё довольно прохладно.
Я видел световые шары и человека в центре Арена.
Совсем как в день моей инициации.
Чёрная хламида присутствовала, но в этот раз я знал, кто передо мной стоит. Лишь один человек из администрации Магикума мог провести ритуал, детали которого были изложены Основателем в своём учении и переписаны многими оккультистами планеты. По иронии судьбы этим человеком оказался барон фон фон Зандер, проректор нашей Академии. С бароном у нас наладились непростые отношения в виде стойкой взаимной неприязни. И вот сейчас от этого типа зависела моя жизнь.
Всегда думал, что Зандер портальщик, а он ещё и менталист-пробудитель. Волков по секрету мне сказал, что барон — прямой потомок одного из учеников Основателя. Древний род, наследие универсалов. А говорят, что двойной Дар — отличительная черта эмиссаров. Ну-ну. Проректор обладал тремя способностями — умел пробуждать других одарённых, открывал порталы и владел боевыми огненными техниками. А ещё этот тип находился под колпаком тайной канцелярии, служил лично императору и регулярно отчитывался перед компетентными органами о своих успехах в развитии. Студентов, разумеется, в такие нюансы не посвящали.
МОР сдержал обещание и наделил меня силой. Для этого мне пришлось вернуть ИскИну права администрирования, но, подозреваю, это было чистой формальностью. Осознавшая себя нейросеть взяла бы всё, что хочет в пределах своего облачного мирка.
Я ничего не почувствовал.
Лёгкие помехи, секундное помутнение.
И всё.
— Готов?
— Да, барон.
— Постарайся отвлечься от моей личности, Корсаков, — буркнул Зандер. — Это сбивает концентрацию.
Менгиры Старой Арены были настроены на сдерживания всего спектра магических проявлений. Мало ли, что учудит девятнадцатилетний парнишка, шагнувший за пределы всех рангов.
Зандеру не нравилось происходящее.
На него надавили сверху.
— Хорошо, — сказал я.
— Вот, — барон протянул мне склянку с перламутровой жидкостью. — Пей до дна.
Взяв знакомый пузырёк, я потянулся к пробке.
— Учти, это особый тип катализатора, — предупредил барон. — Эликсир не раскрывает, а расширяет средоточие. Перестраивает всю систему каналов. Усиливает восприимчивость до запредельного уровня. Заказ выполнен индивидуально. В мире около десяти человек пили эту дрянь — никто из них не выжил.
— Мотивирует, — хмыкнул я.
— Моё дело — предупредить. Раз ты уверен в своём психопрофиле, бояться нечего. Разум подчинит тело, трансформация пройдёт успешно. Не уверен… готовься к мучительной смерти.
— Дальше вы будете перестраивать средоточие?
Барон покачал головой:
— Я проникну в твой мозг, но это будет роль наблюдателя. Моя задача — не позволить твоему мозгу отключить сердце или наделать других косяков. Дополнительный шанс на выживание.
— Понятно.
Откупорив бутылку, выпиваю её содержимое. Вкус с сентября не особо изменился — приторно-сладкий ликёрчик, который совершенно не пьянит. Вместо этого я схвачу такие глюки, что самый безумный индонезийский трип покажется прогулкой по музею современного искусства.
Бросаю пузырёк менталисту.
Зандер выхватывает бутылочку из воздуха.
Я настроился на вспышку яркого света, сильную боль и слепоту, но этого не случилось. Эликсир действовал мягче, но от этого не менее пугающе. Всё началось с потери чувствительности. Пропали запахи, звуки, осязание. Я больше не ощущал твёрдую землю под ногами, дуновение ветра на коже, трущуюся о тело одежду. Затем я ослеп. Из горла вырвался немой крик.
Секунды полной изоляции от мира растянулись в вечность, потом пришла боль. Скрутило так, что мысли перепутались, а пальцы начали рвать одежду на груди.
Вот дерьмо.
Инициация — разминка перед истинным трэшем.
Боль накатывала волнами, пронзала всё тело, скатывалась по позвоночному столбу вниз, выворачивала наизнанку, била электрическими разрядами. Задыхаясь, я не понимал, кто я и как здесь оказался…
Схлынуло.
Я воспарил над преобразившимся амфитеатром, впитывая краски, звуки и запахи окружающего мира. Никогда ещё брянские леса не выглядели столь прекрасно. Органы чувств включились разом и обрушили на меня сверхреалистичную картину бытия. Полупрозрачный купол цвета индиго, концентрические окружности трибун, пробегающие над головой молнии.
Восхитительная лёгкость.
Проваливающийся вниз барон.
Закладываю вираж, пролетаю над нижним рядом трибун и внезапно понимаю, что менталист тянет меня обратно. К земле.
— Это не всё, — доносится голос Зандера. — Приготовься.
Новая волна боли пригвоздила меня к цирку.
Я рухнул в траву, начал биться в припадке, а тем временем позвоночник горел в огне. Спазмы прокатывались сериями, выбивая искры из глаз.
— Безопасное место! — рявкнул барон.
В прошлый раз я вообразил комнату с прозрачными гранями, в которой МОР принимал гостей. И сейчас решил не оригинальничать — перенёсся в облако, к бескрайним звёздным россыпям и всепоглощающей тьме.
ИскИн встретил меня в кресле.
В привычном образе Волкова.
— Держись, человек. Организм перестраивается.
Моё агонизирующее тело колотилось о землю где-то на бескрайних просторах метавселенной. Мне сейчас было плевать. Боль отошла в категорию призрачных, нереальных вещей. Как интернат, в котором я вырос, сражаясь за крохи еды с другими маленькими ублюдками.
— Ты ведь не забыл о символике? — поинтересовался МОР. — Каждый тип магии визуализируется по-своему. Когда трансформация будет завершена, ты сможешь освоить все направления.
— И что мне делать сейчас?
— Запоминай символы.
Сидя в кресле, я наблюдал за знаками, которые проявлялись между нами. Их было много, несколько десятков, и мне пришлось максимально использовать мнемонические техники кибермансеров, чтобы не упустить ничего.
Мор щёлкнул пальцами.
Знаки втянулись в спираль, начали укладываться друг в друга и формировать уникальный символ, вбирающий черты всех магических классов планеты. Я не знал как это называется, но передо мной высветился ключ к абсолютному владению всеми резервами организма.
— Удерживай, — приказал МОР.
Я сосредоточился, а потом осознал, что нахожусь в двух мирах одновременно — реальном и виртуальном. Боль вернулась, но уже не вспышками, а постоянным раздражающим фактором. Стиснув зубы, я держал перед собой образ, а потом из глубин подсознания выплыло определение.
Омега.
Когда восприятие окружающего вернулось, я обнаружил себя на траве — в грязи, росе и собственной блевотине. Мне было хреново, но перестройка завершилась успешно. Не знаю, откуда пришло это понимание. Я просто знал, что могу использовать все техники мира.
— Вставай, — сказал барон.
Я больше не видел Омегу, но символ укоренился в глубинах моего разума.
Поднявшись с колен, я открыл портал и переместился в один из домов тайной канцелярии.
Надо принять душ и взяться за дело.
Глава 28
Ресторан был дорогим и пафосным. Из тех, где играет тихая джазовая музыка, а чопорные официанты с невозмутимым видом приносят счета, от которых у рядовой домохозяйки волосы встанут дыбом на всех местах. При этом в тарелке будет микроскопическая порция не пойми чего, оформленная так, словно над ней поработал сам Энди Уорхолл…
Здесь всегда живая музыка.
Здесь храм изысканности и вкуса.
И здесь собрались люди, большая часть которых должна умереть в ближайшем будущем.
— Приглашение было весьма неожиданным с твоей стороны, — Джонатан Уэслер отпил воды из стакана и безмятежно улыбнулся. — Но ведь ты знаешь, что сегодняшняя встреча предсказана?
— Разумеется, — я поднёс ко рту раковину с устрицей, всосал нежного моллюска под крутым фирменным соусом, прожевал и выдал свежую мысль: — Основатель всё видел, просчитывал и записывал в свои талмуды. Как же без этого.
— Не кощунствуй, — хмыкнул Джонатан. — А то ведь он может и сам заглянуть в гости.
— О, ты меня испугал, — я деланно огляделся по сторонам. — Когда мы виделись с твоим учителем в последний раз, его голова разлеталась от выстрела снайперской винтовки.
Уэслер нахмурился.
Остальные Гидры — тоже.
Как вы уже догадались, ресторан находился в Гонконге и негласно считался точкой сбора для высших иерархов Монолита. Кроме самого Уэслера на встречу пришли другие представители тайного общества.
