Ник.
– Злата… Золотко. Я… Я люблю тебя, – вымученно произносит он, не обращая внимания на жену. – Люблю тебя, слышишь… Тебя и наших детей. Я не могу все бросить и…
– А я тебя нет.
«И я тебя люблю… И мне плевать теперь на все – я простила и перевернула страницу прошлого. Но жизнь сына для меня дороже собственного счастья. Я мать, и этим все сказано…».
– Злата, как же так? – недоумевает Никита.
Замечаю презрительный, победоносный взгляд Габи. Ее глаза источают возбужденный блеск, губы же остаются бледными. Ей тоже больно – как бы она ни пыталась этого скрыть.
– Соглашайся, Ники. Ты мне не нужен. Я выхожу замуж за Амирана. Мы вылечим Никитушку, а потом уедем…
Чувствую, как на ладонях проступают капли крови от впившихся в кожу ногтей… Только так… Потому что заставить себя сказать эти слова по-другому я не могу…
– Ты уверена? – не отступает он.
– Она уверена, Ник, – отвечает за меня Габи. – Юристы составят договор сегодня же. Ты все подпишешь, а потом мы поедем в одну из израильских клиник. Я туда уже звонила, они готовы принять нас сразу же после поступления оплаты.
– Быстро же ты, – поникшим голосом произносит Ник.
Бедный… Мне хочется рыдать и выть от отчаяния, но я лишь сильнее раню ладони ногтями, пытаясь сдержаться… Потом, Золотко. Ты потом поплачешь, когда она отдаст твоему сыну костный мозг.
– Да, я быстро решаю дела. И ты так же. Так что, принимаешь мои условия?
– Я хочу, чтобы мой сын жил, – отвечает Ник, смотря мне прямо в глаза. – Даже ценой моей жизни.
– Ты собрался умирать? – небрежно бросает Габи.
– Да, Габ. То, что ты предлагаешь – смерть… Ты думаешь только о себе. Никакой любви ты не испытываешь, разве что к себе…
– Хватит лирики, Ники. Мне было нелегко принять это решение. Если ты согласен, поедем в офис подписывать документы, – Габи нетерпеливо терпит ремешок сумки.
– А если я не выполню договор? Наверняка ты придумала неустойку? Заберешь все мое имущество, а, Габ?
– Заберу. Но сейчас я жду твоего слова. Ты же мужчина, Гончаров? Подпиши договор и получишь мой биоматериал.
Никита медлит, переводя взгляд с Габи на меня.
– Злата, этот твое последнее слово? – надтреснуто произносит он.
– Да, – выдавливаю я. – Я даю согласие.
Капля крови с разодранной ладони падает на белый пол…
Глава 46
Никита.
Я представлял, как буду говорить ей о любви… В своих видениях это было ранним солнечным утром или розовым вечером. Никитушка уже был здоров, а Злата готовилась родить нашего второго малыша… Я бы обнял ее и прошептал на ухо: «Люблю… Я тебя люблю. И наших малышей». А еще бы пообещал, что никуда не уеду больше. И не оставлю…
Жизнь удивительная шутница, потому что о любви к одной женщине мне пришлось сказать при… жене. И услышать в ответ леденящие душу слова: «– Ты мне не нужен».
Напрасно Злата думает, что я так легко отступлюсь. И Габи напрасно думает, что я поддамся ее манипуляциям. Глубоко дышу и сжимаю пальцы в кулаки, усмиряя внутренних демонов.
«Спокойно, Никита… Главное – есть донор для Никитушки, а с остальным ты разберешься».
«Закати скандал и запрети Габи подходить к тебе ближе, чем на сто метров! Продолжай искать донора… Может, он отыщется? Когда твой сын умрет…».
Похоже, темная сторона моей личности безропотно отступает, склоняется перед здравым смыслом.
– Я должен обсудить договор со своим юристом и адвокатом, – сухо произношу я. – Поезжай в офис, Габриэла. Я подъеду чуть позже. Злата? – перевожу взгляд на растерянную девчонку.
Она вскидывает потухший взор и произносит:
– Никита, я хочу побыть одна. Поезжай, пожалуйста. Мне нужно… Уходи… – выдыхает вымученно. Кажется, с этим вздохом из нее выветриваются все силы. Златка бледнеет и срывается с места, торопясь вернуться в палату.
– Злата, постой, – догоняю ее и хватаю за локоть. Плевать на Габи… Врачей и посетителей, ходящих по коридору… Мне на весь мир плевать… – Я люблю тебя. Пожалуйста, Злата… И я же знаю, что ты тоже…
– Нет, Гончаров. ты мне не нужен. Ники, подпиши все. Думай о жизни сына, а не… А не о всякой чепухе. Не провожай меня, пожалуйста, – вырывается она и убегает. Не так я себе это представлял…
По пути в офис звоню Либерману и договариваюсь о встрече. Вероломно нарушаю планы Габи и не подписываю договор, старательно распечатанный и лежащий на моем столе. Еду в полной задумчивости. Боюсь растерять боевой настрой. Даже музыку не включаю, напряженно обдумывая ситуацию, в какую попал.
– Никита, входи. Что случилось? – встречает меня на пороге Либерман. Ступает по скрипучему полу старинного здания и бурчит что-то под нос.
– У меня… Я попал в беду, Моисей Лазаревич. По-другому и не скажешь.
– Садись на диван. Рассказывай. И… показывай. Что там у тебя? – Моисей отодвигает папки с документами и кладет договор в центр стола.
– Вы запрашивали медицинские документы Белоцерковского? Они пришли? – с надеждой в голосе спрашиваю я.
– Пришли. Он не может быть донором. Леонид перенес вирусный гепатит В из-за переливания неисследованной крови. Тогда не было технологий для экстренной проверки на пригодность… Такие вот дела. К тому же он сам перенес болезнь крови. У него снижена выработка гемопоэтических стволовых клеток.
– Черт… Последняя моя надежда рухнула. Для моего сына нашелся донор, Моисей Лазаревич. Это Габи… Моя жена Габи, с которой я хочу развестись.
– Дай-ка, угадаю: она отдаст костный мозг взамен сохранения брака?
– Именно так. Почитайте договор. Юрист моей фирмы составил все в лучшем виде для нее. А вот для меня…
Моисей долго читает бумаги, а потом откладывает их, снисходительно вздохнув:
– Никита, подписывай ее договор. Ну чего ты теряешь? Деньги и фирму? Прямо сейчас ты можешь перевести средства на резервный счет и объявить свое предприятие банкротом. Габи получит недействующие фирмы и пустые счета. Я попрошу юристов помочь тебе сегодня же!
– Ей не нужны деньги. Она хочет, чтобы мы вернулись в Америку и жили семьей.
– Но если ты откажешься выполнять условия, последует неустойка, ведь так? Она же не заберет костный мозг обратно?
– Не заберет… Я не знаю, как мне поступить, Моисей Лазаревич? Мне не жалко отдать ей фирму и деньги. Я заработаю еще, не вопрос, но… Подлецом я тоже быть не хочу.
– Понимаю. Подписывай все, Ник. И не возвращайся к ней, как муж, пока она не выполнит свою сторону договора. Нет операции – нет воссоединения семьи. И не вздумай переезжать в дом.
– Не
