только можно.
– Леонида Сергеевича вызывают в суд для дачи показаний. Ты не поверишь, Злат… Вадима Милославского задержали с поличным. Взятка в особо крупном размере, мошенничество, хищение государственной собственности – там статей с десяток! Его будут судить и посадят. Не это ли бумеранг? Мы же ничего не делали, мы…
– Бумеранг существует, Ник. Я рада, если честно.
– А твой папа нет. Он был в тюрьме и никому не желает такой участи.
– Все равно я рада, Гончаров. Плохие люди должны быть наказаны. Так Николетта говорит и Никиту учит справедливости.
– Позвони маме, они не хотят поехать с нами?
Мама и сестра приезжают к нам в гости. Редко и ненадолго, но это лучше, чем совсем не общаться. Кстати, скоро к нам приедет Антонина Павловна. Никите все-таки удалось убедить маму переехать в Америку, поближе к нам и Степке. Выполняю просьбу мужа и, выслушав ответ мамы, отвечаю Нику:
– Мамуля предпочитает морской прогулке сериал. А Ничка пошла на свидание с каким-то Майклом.
– Ладно, Золотко. Поедем сами.
Волны облизывают берег и разбиваются о пирс. Ветер треплет подол моего длинного голубого платья, когда я ступаю по мостику к белоснежной яхте, качающейся на волнах.
– Золотко, – Никита берет меня за руку, помогая забраться.
Следом на борт прыгают наши малыши. Его крепкие руки сжимаются вокруг руля, а глаза прищуриваются, смотря в синюю даль океана… Кажется, это и есть жизнь. Все эти мельчайшие капли. Они разные – печали, радости, падения, взлеты, опыт, удовольствие или боль… Сомнения, страхи, волнения, тревоги и упреки… Столько разных эмоций. И столько разных оттенков, из которых состоит жизнь. Вот такой я ее люблю – разной, а не безоблачной и идеальной. Она бывает тревожно-черной или оранжевой, синей или фиолетовой… Жизнь как полотно художника, на котором краски не застывают. Пока ты жив, их можно стереть… Уничтожить непрощение и обиду, но взрастить любовь. И все это можешь сделать ты – своими руками, упорством и порывом души… Ты сам! А мне остается творить, любить и благодарить Вселенную за это счастье – быть живым!
