мою дочь.
Лилия Павловна. Не Весна, не Лилька, а Лилия Павловна. Эта официальность меня убивает.
— Хорошо, — киваю, не найдясь с ответом.
— Что с твоим лицом? — приподнимает бровь.
— А что с ним не так? — прикасаюсь похолодевшими пальцами к щекам.
— Кислое. Ты же радоваться должна. Все случилось, как ты хотела. Разве нет?
Глава 27
Суворов
На следующий день
Открываю голосовое сообщение, присланное мне Лилей
— Кхм…Захар Олегович, завтра у вас с Аленкой первый совместный день. Будь любезен известить меня, куда вы поедете и чем займетесь.
— Злодейка такая. Сука, — цежу я, сжимая чертову трубку.
— А по-моему, в ее обычном стиле, — смеется Мирон, откидываясь на спинку пассажирского кресла, и распахивает крышку ноутбука. — Ты на нее хер забил — получай ответку.
— Я сделал все, что мог, — бросаю телефон на панель, — а она лишь сказала не позориться. Знаешь, брат, такое чувство, что я бьюсь в глухую стену. Уже кулаки до мяса стер и все бесполезно. Руки опускаются. Я устал. Правда.
Мирон задумчиво хмурит лоб.
— Если хотел проще, тогда и бабу нужно было выбирать соответствующую. Какую-нибудь добрую и всепрощающую деву, которая бы терпела все, тогда бы и напрягаться не пришлось. И за любовницу оправдываться тоже. Да даже не скрывал бы ее! Но нет, красотку в жены взял. Еще и с характером.
— Кровососка, блядь. Чума дворянская.
— Если устал напрягаться, найди себе чудо в серой футболке и с кривым хвостиком на башке. Пусть тенью за тобой ходит и в рот заглядывает. Нахрен тебе сдалась эта эффектная блондинка? Ее даже в люди спокойно не выведешь — мужики шеи сворачивают и думают, а что же в тебе такого сакрального, раз рядом с тобой настолько красивая женщина?
— Ты издеваешься сейчас, что ли?
— Сильно заметно? — выгибает он бровь. — А если серьезно, определись. И если хочешь идти по жизни с такой белой лебедью, вроде Лили, то и не сокрушайся. И на добро после загула пока можешь не надеяться. Лебеди — они все такие строптивые. Хочешь без головняков, тогда лови синичку.
— Не Иру ли ты имеешь в виду?
Мирон смеется.
— Ира даже не синичка, она скорее ворона.
— Ладно, — стучу по рулю, чтобы закончить болтовню, и поднимаю взгляд на офисное здание с логотипом «Сухое&Полусухое». Оно принадлежит семейству Гордисановых. Я приехал сюда, чтобы пообщаться с Романом по-мужски, а Мирон как узнал об этом, навязался со мной. — Пойду. Все равно выяснить ничего удалось.
— Подожди, — задумчиво бормочет брат, уткнувшись в ноутбук.
А может, и не зря я просидел почти час в машине. Потому что в этот момент на парковку въезжает красный спорткар. Из него горделиво выходит Ромчик и направляется прямиком в здание.
Дергаюсь за ним, но Мирон хватает меня за руку, пригвождая к водительскому креслу.
— Дай хоть по роже ему пропишу! — нервничаю я.
— Сиди, — терпеливо цедит он, не сводя взгляда с монитора, а через секунду словно взрывается от переизбытка эмоций: — Взломал!
— Что взломал? — заинтересованно смотрю на брата.
— Публичную страницу этого горе-Гордисанова… Ммм, ну да, судя по профилю, Роман — исключительной важности человек. Посты все про заботу об экологии и здоровье населения. Меценат, благотворительностью занимается.
— Можешь не продолжать, — рычу я. — Не нахваливай мне этого утырка, как будто я не знаю, кто он на самом деле…
— Действительно, если смотреть профиль — не придраться. Даже личные переписки все по делу, только…
— Только что? — перебиваю Мирона. — Разве нет у Гордисанова не рабочей страницы, где можно узнать об его истинной натуре?
— Если есть, то фейковая. Мы никогда о ней не узнаем, но я нашел кое-то интересное, — разворачивает ко мне ноутбук. — Это видео прислал Роману пользователь с удаленного аккаунта, только Гордисанов его сразу стер, однако «облачное» хранилище помнит этот грешок.
Не понимая до конца, что брат имеет в виду, внимательно вглядываюсь в экран.
— Это что за ху…
— Совсем не художественная запись! — смеется брат. — Погоди, скачаю файлы, а то, наверное, Гордисанову уже пришло оповещение, что его страница взломана.
Через несколько минут мы смотрим видеозапись, снятую на телефон.
Гордисанов в стельку пьяный под одобрительные свисты дружков и под аккомпанемент попсовой музыки без обуви с подвернутыми штанами давит босыми ступнями виноград.
— Фу, блядь, — морщусь. — Больше никогда не буду пить вино.
— Ну да, не сладенькая девственница с розовыми пяточками, — разрывается от хохота брат. — Да и времена не те, чтобы давить виноград таким способом.
Все действо Гордисанова сопровождается отборным матом. Его комментариями вроде «хер я на всех клал» и «упейтесь отцовской бормотухой, свиньи».
— Не понимаю, как допустили такое поведение в цеху, — искренне поражаюсь. — Где охрана?
— А вот, — тычет пальцем в угол экрана, где скромно стоят два мужчины в форме, но ничего не предпринимают. — Разве могут они перечить наследному принцу?
— Эй вы, уроды! — гнусаво тянет Рома и показывает в камеру факи. — А как вам это?
Он достает член и мочится в виноград… Затем ржет, довольный своим поступком.
На этом видео обрывается.
— Ахренеть, — я берусь за голову и откидываюсь на спинку.
— Это еще не все, — Мирон включает второй файл. — А это видео датируется следующим днем, — поясняет брат.
Оно уже официальное. Тот же цех. Тот же чан. Только теперь он закрыт большой крышкой, на которую сверху давит пресс.
Рядом с чаном стоят журналисты, мэр города, двое депутатов, даже местный начальник налоговой инспекции приглашен. Несложно догадаться, что это презентация открытия нового цеха Гордисановых и обзор на их продукцию без…
— …химических консервантов! Красителей! Вредных добавок! — распинается Валерий Гордисанов, когда делегация подходит к чану и, отвинтив краник, наливает в фужеры содержимое. — Наше вино изготавливается из отборных виноградных сортов! А в чане чистейший сок — кладезь полезных витаминов и микроэлементов!
Роман на презентации тоже присутствует. Стоит поодаль. В деловом костюме, причесанный, как хороший мальчик.
Правда, настроение у него уже не такое боевое, как было накануне. Глаза в пол, бледный, как покойник. И он единственный, у кого нет фужера в руках.
Впрочем, на дегустации, если присмотреться повнимательнее, можно заметить, что и Гордисанов-старший не пьет, только делает вид.
Значит, старый шакал был поставлен в известность, но не сделал ничего, чтобы исправить положение. Пожалел деньги, потраченные на тонну винограда? Подумал, что после переработки моча испарится?
— М… — смакует глоток мэр. — С кислинкой.
— А какие чудесные верхние ноты, — кивает начальник налоговой инспекции. — Мы, конечно, за здоровый образ жизни, но ваша продукция, Валерий Александрович, выше всяких похвал.
Этот престарелый скупердяй кивает…
— Вот, собственно, и все, — захлопывает крышку Мирон. — Что скажешь?
— Я скажу, что
